Шрифт:
– Слушай, а что такое…
Замолкаю на середине фразы, потому что Дэйр приступил к самой важной части эксперимента – к практическому испытанию антидота. Несколько гранул яда – этот, кажется, минерального происхождения – уже растворены в стакане с водой. Целитель залпом выпивает отраву, даже не поморщившись. Лет до девяти я очень боялась: а вдруг он не успеет принять противоядие? Или что-то будет приготовлено неправильно? Но Дэйр только посмеивался над моими страхами. Ему уже почти восемь тысяч лет, и за это время – ни единой ошибки…
Впрочем, даже одной будет слишком много. А Дэйри так уверен в своих силах. Вот и сейчас он неторопливо протягивает руку за…
Колба с противоядием опрокидывается и катится по столу. Сердце уходит в пятки – другой порции нет. Нет, конечно, на принятую дозу яда хватило бы и пятой части приготовленного, но всё находилось в одной емкости… А Дэйр вряд ли успеет смешать ещё…
– Какая досадная неудача, – произносит аллиец ровным голосом, без всяких эмоций. Так, что сразу становится ясно – это не просто неудача.
– Нет, не говори так! Я что-нибудь придумаю! Смотри, здесь осталось на донышке, может хватить! А я соберу салфеткой и выжму… Где салфетки? Где чистые пиалы? Дэйр, ты только не волнуйся, я…
– Всё в порядке, Нэй. Не надо суетиться. – Целитель поднимает на меня глаза. Зрачки расширены до невозможности, лицо бледное – с его-то загаром! – и он улыбается. Жутко и пусто. – Наверно, это судьба. Я как раз думал, вспоминал. И не находил смысла, в том, чтобы продолжать…
Разбухшая салфетка с влажным «чпок» шлёпается на пол.
– Дэйри, ты о чём?
Целитель продолжает улыбаться. И этот странный взгляд… В нём безумие выбора – и покой принятого решения.
– Я не вижу причин жить. Я – кукла, заводная красивая кукла, которая существует только ради других. Но я так устал… Мне моя жизнь не нужна. А здесь такое удачное совпадение.
Через поры кожи начинает сочиться кровь. Пока – маленькими багровыми капельками. Как морось.
– Дэйр, не смей! Ты многим нужен. Ты же целитель, ты не имеешь права – так… Ты мне нужен, в конце концов! Выпей это дурацкое противоядие! Смотри, здесь хватит, ну давай же…
– Нет.
– Придурок!
Я с размаху отвешиваю ему пощечину. Вторую, третью… Дэриэлл обмяк в кресле, голова мотается из стороны в сторону, глаза закрыты.
– Слабак! Урод! Ненавижу!
Руки мои измазаны красным…
– Пей! – Я толкаю пиалу к его губам. Он не сопротивляется. Мокрой салфеткой, той, которой пыталась собрать антидот, протираю его лицо и руки. Надо бежать, звать на помощь, но как же страшно оставлять его здесь одного!
Внезапно Дэриэлл открывает глаза – уже разумные и немного испуганные.
– Прости… Боги, Нэй, какой же я идиот… Чуть было не… И тебя ещё напугал… Прости, маленькая.
Жив… Вытираю слезы, забыв о том, что у меня грязные руки. Дэриэллева кровь размазывается по лицу. Целитель вздыхает и начинает искать по карманам платок. Я улыбаюсь.
Противоядие всё-таки подействовало. Мы успели. Но Дэйри пришлось несладко – две недели тогда провалялся пластом, несмотря на помощь Элен и заботливый уход Лиссэ. Но как только он оправился, первым делом провёл со мной серьёзный разговор, объяснивший многое.
Оказалось, что вот такие приступы тяги к суициду случаются с ним регулярно. И гадать, что может их спровоцировать – бесполезное занятие. Как правило, Дэриэлл способен взять себя в руки и не делать глупостей, но иногда желание «сломать красивую куклу» становится нестерпимым.
И тогда происходят такие вот «случайности».
Самое интересное, что Дэйр абсолютно не склонен к депрессиям, и попытки убить себя – вовсе не результат тоскливых размышлений. Просто иногда он просыпается с твёрдой уверенностью, что должен прекратить своё существование… и ничего не может с этим поделать.
– И давно это у тебя?
– Примерно с девяноста пяти лет.
– Тогда удивительно, как ты дожил до наших дней.
– Мне везёт, – улыбается он. – Люди опять-таки рядом… заботливые. С прочными верёвками.
– Не шути! – Дуюсь. – С чего это началось? Ни за что не поверю, что ты с детства такой, в результате падения со священного дуба.
– Ну, с дуба не с дуба… Когда-то я попал в крупную передрягу. Меня ломали, очень долго и изощрённо. Приводили к мысли, что я – бесполезная, хотя и красивая кукла. Буквально такими словами. И, к сожалению, всё-таки сломали. Один плюс – это стимулировало пробуждение дара… Смысл всего моего существования – беречь чудо чужой жизни. На то, чтобы сберечь свою, желания порой не остаётся.