Шестидесятипятилетие свое тесть Потапова решил отпраздновать на широкую ногу.

Вылететь семейство Потаповых собиралось накануне дня рождения — восьмого ноября. А за пару дней до этого Светлана сообщила Алексею, что торжество намечено провести в «Северном сиянии».

— Где? — не понял Дальский.

— В бывшем ДК комбината, — напомнила Светлана Валерьевна. — Там теперь ресторан, ночной клуб с казино, хотя кинотеатр, кажется, оставили. Ты что, забыл? Еще Паша…

— Еще Асланов его учреждал, — догадавшись, завершил фразу Алексей. И весело добавил: — А теперь оно наше, и твой папочка надумал там гульнуть. Уж не за счет ли комбината?

Кажется, попал в точку. Потому что уже на следующее утро позвонил «смотрящий» и доложил, как водится, о погоде, о том, что у жены окончательно съехала крыша, и только перед прощанием заявил, что празднование юбилея оплатит из собственного кармана, что подтвердят платежные документы и договор на обслуживание банкета. А поскольку лично он человек не очень богатый, то количество гостей будет не большим, а оптимальным — около ста пятидесяти. Это лучшие люди Вольфрама, честные и порядочные.

— Где вы их столько нашли в нашем-то городе? — удивился Дальский. — Неужели пригласили представителей рабочих династий?

Потаповский тесть хихикнул, затем хрюкнул.

Когда успокоился, сказал:

— Тебя, Максим, ждет сюрприз.

Дальский не любил сюрпризы. Особенно, если они предназначались не ему, а зятю смотрящего непонятно куда.

На самолетах Алексей, конечно же, летал, но на таком довелось впервые. Салон больше смахивал на домашний кабинет, только без книжных шкафов и полок. Здесь имелись рабочий стол и черные кожаные кресла с диванами. Стены были отделаны шевро, однако белого цвета. И именно на этом самолете Денис намеревался отправиться с друзьями в Таиланд…

Вот и сейчас парень сразу стал вести себя по-хозяйски. Пока Дальский здоровался за руку с командиром и членами экипажа, Потапов-младший, войдя в салон, плюхнулся на диван, вытянул ноги и, схватив пульт, включил настенную плазменную панель. На экране девица с силиконовыми губами нагло притворялась певицей:

Светлана Валерьевна опустилась в кресло у окна. Посмотрела на взлетное поле, потом обернулась к отпрыску, который в такт тому, что следовало считать музыкой, тряс головой.

— Звук хотя бы убавь! — приказала она.

— Классная телка! — крикнул в ответ сыночек, пытаясь перекричать телевизор. — Может, мне ее с собой в Таиланд взять?

— Не забывай, что ты с матерью разговариваешь.

Светлана бросила взгляд в сторону кабины пилотов.

— Кла-ассная… — ухмыльнулся Потапов-младший, все же уменьшив звук, но продолжая издеваться. — Люблю таких телок!

— Денис! — не выдержала родительница. — Никогда не произноси при мне слово «телка»!

— Все нормально, — успокоил ее Дальский, входя в салон, — мальчику еще нет восемнадцати, а он уже зоофил.

Денис обиделся, но промолчал. Зато полтора часа летели в тишине.

В аэропорту Вольфрама прямо к трапу подогнали длинный черный лимузин и пару внедорожников с вооруженной охраной. Как только Дальский ступил на летное поле, Степанов обнял его.

— Максим, ну наконец-то! А то я продрог весь.

Можно было подумать, что «смотрящий» уже несколько часов стоит тут в ожидании. Но щеки его были горячими, от него пахло парфюмом и коньяком. По полю мела поземка, и недалекое здание аэровокзала мерцало синим светом. Потом Степанов обнял дочь и внука.

— Ну, как дела, наследник? — спросил он Дениса.

Парень в ответ только поморщился.

В загородной резиденции, в которой Дальский уже был, гостей ждал накрытый стол. После ужина Алексей сказал, что ляжет спать пораньше, потому что все равно темно.

— Так у нас полярная ночь! — непонятно чему обрадовался тесть. — Солнца придется еще четыре месяца ждать!

То, что его дочь и зять спят в разных комнатах, Степанова не удивило, видимо, он знал об этом и раньше. Но когда Денис взялся за стоявшую на столе бутылку «Хенесси», Валерий Иванович притворно удивился:

— Ты что, выпивать начал? Вот уж не дело! — Но тут же подставил свою рюмку: — И мне, внучок, тоже плесни.

Хорошо иметь собственный самолет и несколько золотых часов, меняя их в зависимости от важности встречи, на которую отправляешься. Приятно носить костюмы по двадцать тысяч баксов и за семейным завтраком съедать черной икры на сумму, едва ли меньшую, чем зарплата среднестатистического россиянина. В гневе не возбраняется долбануть о стену мобильник стоимостью в десяток тысяч евро, что однажды и сделал Потапов, когда ему сообщили об увеличении экспортных пошлин… Одним словом, очень славно, когда можно сделать то, чего не сможет никто другой, в особенности те, кто сделал тебя таким. Когда можно жить, как захочешь, и не бояться ничего, кроме одного — стать таким, как все.