Тем не менее до 29 декабря «Новик» держали еще в полной готовности, и только потом нам было разрешено вступить в ремонт. Наша деятельность на зиму замерла.

В начале января пришло известие, что союзники наконец отказались от дальнейших действий на Галлиполийском полуострове. Их упорство сломлено, но какой ценой! Пока еще нет общего списка потерь в людях, но говорят, что они колоссальны; особенно много потерь у англичан.

В двадцатых числах декабря был получен приказ об отозвании войск, и их стали перевозить обратно на континент.

Любопытно подсчитать потери флота за эти девять месяцев. Англичане потеряли пять броненосцев («Иррезистибл», «Оушен», «Голиаф», «Трайэмф» и «Маджестик») и французы один – «Буве». Помимо этого погибло много миноносцев, подлодок и транспортов. В особенности много союзники потеряли подлодок, которые все время пытались пройти Дарданеллы и при этом погибали. Тогда, с не меньшим упорством, на прорыв шли другие подлодки, но и они не возвращались. Потом эти попытки превратились уже как бы в спорт, в котором англичане и французы состязались в умении и отваге. Только одной английской подлодке удалось проникнуть в Мраморное море, где 26 июля она потопила старый турецкий броненосец «Хайредин Барбаросса» и произвела некоторый переполох.

В операциях у Дарданелл принял участие и наш легкий крейсер «Аскольд», своими действиями стяжавший очень лестные отзывы. В марте, во время попыток форсировать пролив, его стрельба была отмечена самим союзным командованием.

Итак, вопрос о Дарданеллах пока кончен. Теперь уже можно определенно сказать, что это действительно была только авантюра. Вряд ли кто в будущем решится так легкомысленно предпринять подобные операции…

Истек 1915 год. Для «Новика» он был очень удачен в боевом и навигационном смысле. За небольшими перерывами, нам пришлось все время проявлять живую деятельность и участвовать в боях и многих походах. Ввиду того, что война на нашем театре вылилась в чисто позиционную борьбу, то соответственно с этим и характер наших действий был оборонительный; приходилось защищать заранее приготовленные позиции и действовать в тылу неприятеля.

По своему вооружению и типу «Новик» был построен для активной борьбы, именно – для эскадренного боя. Но опыт войны доказал, что при навигационных условиях Балтийского театра и при подавляющем численностью противнике было очень мало шансов, чтобы такой бой мог состояться. В силу этого наш миноносец чаще служил как заградитель или артиллерийский корабль, а не миноносец как таковой, имеющий сильное минное вооружение. Вообще мины на миноносцах понемногу перешли на второй план, и казалось, что едва ли их удастся использовать во время текущей войны.

Я подчеркиваю это обстоятельство потому, что оно непосредственно вытекало из опыта войны и неизбежно должно было сказаться на вооружении наших будущих миноносцев, а может быть, и заставить разработать совершенно новый тип корабля применительно к условиям борьбы в наших водах.

Личный состав «Новика» за эту кампанию приобрел большой боевой опыт и знания, плавая в тяжелых условиях военного времени, да еще под командой такого выдающегося командира, как М.А. Беренс. Пережитые опасности и трудности нас всех сплотили, внушили любовь и гордость к своему кораблю и веру в благополучный исход войны. У нас создалось убеждение, что «Новик» – корабль, которому везет; что он всегда с успехом выйдет из любого положения, как бы оно опасно ни было. Кто знает моряков, для тех ясно, какое большое значение имеет такое убеждение и как оно способствует общему настроению всего личного состава корабля. Моряки вообще суеверны, а в военное время – тем более. У нас на флоте, да и, наверно, в других флотах, замечались корабли и командиры, которых считали в этом смысле счастливыми и несчастливыми, вне зависимости от их личных качеств и свойств.

Но вторая боевая кампания дала себя знать, и личный состав сильно утомился, так как в течение девяти месяцев беспрерывно находился в плаваниях, иногда по полтора-два месяца не съезжая на берег. Обычным состоянием в течение этого времени было ожидание или готовность в любой момент к самому худшему, а это сильно действовало на нервы. В результате получалась усталость, чисто физическая и духовная от войны вообще.

XVII. Перевооружение крейсеров и миноносцев. Начало кампании 1916 г. Налет аэропланов на «Славу». Начало прорытия Моонзундского канала. Три катастрофы. Разгром каравана у Ландсорта

Как и прошлую зиму, наш флот, скованный льдами, стоял в портах, энергично готовясь к предстоящей кампании.

За этот период были произведены серьезные работы по перевооружению многих кораблей, причем их артиллерия была значительно усилена.

На крейсерах «Адмирал Макаров» и «Баян» были сняты все 3-дюймовые орудия и взамен их поставлены: одно 8-дюймовое в корме и по четыре 6-дюймовых с каждого борта; кроме того, на каждый крейсер было поставлено по две 3-дюймовых и две 47-миллиметровых противоаэропланных пушки. Их артиллерия состояла уже из трех 8-дюймовых и двенадцати 6-дюймовых орудий.

На «Олеге» и «Богатыре» все 6-дюймовые орудия были заменены 130-миллиметровыми. Теперь вооружение этих крейсеров было шестнадцать 130-миллиметровых орудий. Кроме них было установлено по две противоаэропланных пушки.

На «России» и «Громобое» было оставлено только по двенадцати 6-дюймовых, а взамен снятых поставлено по четыре 8-дюймовых пушки (что с прежними всего составило восемь 8-дюймовых), по две в носу и в корме – в диаметральной плоскости. Они также получили по четыре противоаэропланных пушки.