— Кан, а ты из какого мира? Техники или магии?

— Мы практически соседи, Ёлка. Только ты, по-моему, русская, а я поляк.

В географии я разбиралась слабо, а Польшу знала в основном по книгам Хмелевской, которую почитывала моя бабушка в свободное время, приговаривая: "Брехня, но посмеяться можно". В чем и призналась Кану. Он немного обиделся, и я минут пять слушала лекцию на тему: "Польша — это хорошо, а Россия плохо." Я, в свою очередь, ни обидеться, ни поссориться с Каном не успела. При очередном повороте за угол, нас окружила толпа, целиком состоящая из мужчин в черных плащах. Кажется, это все студенты с моего факультета. Молчание длилось несколько минут, прежде чем я успела разозлиться и открыть рот.

— Ну и чего вы смотрите на меня, как на обезьяну в зоопарке!? У меня что, третья пара ушей выросла!?

— Да нет, — протянул кто-то в толпе. — Слушай, а кто ты такая?

— Человек прохожий, обшита кожей! Неужели не видно!?

— Да не в этом смысле!

— А в каком!? — медленно зверела я.

— Что ты сделала, чтобы Кристалл тебя распределил к нам на факультет? — спросил уже другой голос.

— Ничего! Подошла и положила руки!

— Но так не бывает! Боевая магия вообще не для женщин!

— Твое счастье, что я вообще никакой магией пока не владею! — обиделась я. — А то бы я тебе лично показала, где раки зимуют.

В толпе засмеялись.

— А что ты сделала с директором!? Это же нарушение всех традиций?!

— Да ничего я не делала, — невинно захлопала я глазами. — Просто сегодня с утра я вылезла из комнаты через окно, пошла гулять, пару минут мы поболтали с Каном, потом меня отловил директор, и мы с ним, не сходя с места, поспорили, что я, ничего не зная, поступлю именно на тот факультет, на котором женщин раньше не было. Ну и я выиграла.

— Круто начинаешь! — протянул один из парней, стоящих рядом со мной, невысокий темноволосый крепыш. — Будем знакомы, Кесс.

— Давай пять. Меня нарекли Ёлкой.

Кесс сжал мою руку так, что пальцы едва не сплющились в монолит. Мне очень захотелось взвыть от боли, но я промолчала и потихоньку отделила их друг от друга. Через это просто надо пройти. Или я стану "своей девчонкой", можно "своим парнем", или… О второй возможности лучше просто не думать. Кесс хлопнул меня по плечу.

— Нас мало, но мы в тельняшках, Ёлка. Пошли, получишь одежду, и мы тебя познакомим с нашим родным и любимым Универом.

— Заметано! — с восторгом согласилась я.

Мы успели получить у жутко неприветливой кладовщицы три комплекта одежды — лосины и туники черного цвета, один комплект парадный, один зимний, один летний, два плаща — осенний и летний, зимнюю куртку, две пары сапог и сандалии на деревянной подошве, все веселенького черного цвета. Плюс сумка и пояс. При этом мне сообщили, что "бабы совсем стыд потеряли", что "не напасешься на всякую голытьбу" и что "следующая выдача через год и три дня, и не вздумайте прийти раньше".

— Повезло тебе, — фыркнул Кесс. — Обычно у этой грымзы новых вещей шиш допросишься!

— Женская солидарность сработала, — пожала я плечами.

Собственно, и вещи секонд-хэнд меня бы не шокировали. Свою любимую ветровку, явно не ношенную, я купила именно в секонд-хэнде за двести рублей, и это было примерно на полторы тысячи дешевле, чем на рынке. Мы, то есть я, Кан, Кесс и еще несколько десятков парней перетащили мои вещи из комнаты, которую мы делили с девчонкой из Новосибирска, в другой конец здания.

— Наше общежитие именно здесь, — объяснил Кан. — А то, наверное, отдадут лекарям. У них, как всегда, перебор. Триста с хвостиком человек приняли. А к нам больше пятнадцати человек за раз не попадает. Раньше, говорят, здесь и не-люди учились, но сейчас их почти не бывает. Но это из-за нашего короля. Он у нас горячий сторонник чистой крови.

Я не стала вникать в тему.

Моя новая комната ничем не отличалась от старой. Та же обстановка. Только раскрашено все в цвета ночи. Ну и второй девушки в ней не предвиделось. А парня ко мне подселить было нельзя. Я этому только обрадовалась. Иногда одиночество необходимо. Ребята подождали снаружи, пока я переодеваюсь, и потащили меня на скорую руку знакомиться с Универом.

Если вкратце, Универ вполне тянул на какой-нибудь райцентр по числу студентов. И состоял из нескольких корпусов, соединенных переходами и обнесенных высокой кирпичной стеной. В центре находилось самое старое здание Универа, говорили, что его построили сами основатели. В нем обычно проходили занятия. Вокруг него стояли еще шесть корпусов общежитий. Для лекарей, временщиков, нечистиков, стихийников и самоубийц (к которым теперь принадлежала и я). И шестое общежитие для преподавателей. Оно было заполнено примерно наполовину. Кто-то из учителей жил здесь с семьей, кто-то предпочитал держать семью вдали от себя, кто-то еще не обзавелся второй половиной и потомством. Еще были несколько стадионов для тренировок, две полосы препятствий, пруд и речка, петлей охватывающая нашу территорию. Объяснив мне все это в темпе вальса, ребята потащили меня в столовую. Сегодня, в честь новых мучеников науки, устраивался пир. И пропускать его не стоило. За соседним столом я увидела и свою бывшую соседку, уже в нежно-голубом наряде факультета лекарей.