– Вы очень забавны, Сергей! Вас, невинных, соблазнять – одно удовольствие. Как говорится: она его… ну, допустим, оприходовала, а он влюбился. Не буду, не буду!.. Пейте!

Свою рюмку брюнетка уже успела опустошить. Достав пачку сигарет, она придвинула пепельницу, но спохватилась:

– Вы, наверное, не курите? Тогда и я не стану. Теперь ясно, почему Микки рычит при упоминании вашего имени. Сходятся противоположности, а у вас с ним чуть ли не полное единство взглядов.

Сергей честно попытался представить, как рычит его симметричный дружок. Нет, не смог. И пить раздумал. Сумрачная комната смахивала на западню. Резкий запах благовоний, квадратное (трехспальное?) ложе небрежно застелено пунцовым одеялом. Фигурные бутылки с разноцветным содержимым на подоконнике. И, конечно, сама хозяйка.

Далида. Далила!

Он кашлянул, пробуя голос.

– Это Микки поручил вам со мной встретиться?

Далида улыбнулась, подалась ближе:

– Встретиться? Бог мой, как смешно вы изъясняетесь! Не встретиться, а переспать. Да так, чтобы у вас слюнки капали и глазки моргали…

Обернувшись, она кивнула на пунцовое одеяло:

– Задание из простых. Я не шлюха, но опыт имеется…

Слова журчали прохладным ручьем в пустынном оазисе. Сергею почудилась фальшь. Слишком все нарочито: благовония, напускной цинизм, чрезмерная говорливость. Что прячешь за ширмой, Далида-Далила? Робость? Страх? Желание вызвать на откровенность?

– Дурак он, ваш Микки. Можете ему это передать.

– Дурак? – Далида стерла улыбку с лица. – Вряд ли. Не такие, как вы – твердокаменные ломались. Есть тысяча приемов, десятком из них я владею. Приказ же я не стала выполнять по самой простой причине: получила другой. Не от Микки, от Леопарда. Вы, кажется, знакомы?

…Сгинул свет ламп. Истаяли стены. Треснувшей льдиной раздался в стороны пол. Черная тьма – и пятнистый Зверь, идущий навстречу. Владыка Камаил в красе и славе своей…

– Ага, – рыжий с трудом проглотил ком, подступивший к горлу. – Встречались… Какая разница? Контора-то одна…

Любительница благовоний моргнула:

– Сергей! Вы и впрямь такой наивный? Леопард – босс, Микки – его заместитель. Представляете, что такое быть заместителем пару тысяч лет? Единственный способ продвинуться – подставить босса. Спросите, что нам за дело? Все просто: если Ковчег не найдут, отвечать придется Леопарду. А нас, людишек-помощничков, уберут как лишних свидетелей.

У рыжего похолодели кончики пальцев. Хотел возразить, но слова застряли в глотке. Далида внимательно следила за его реакцией. Подтвердила:

– Вот именно! Знаете, как берегут тайну Ковчега? Меня эти, одинаковые, упрекнули, что я давно не брала в руки Тору. Так вот, я ее перелистала, а заодно и все прочее, где про Ковчег. Кое-что наизусть помню.

Наклонилась, зашептала, дыша пряностями:

– «Когда дошли до гумна Нахонова, Оза простер руку свою к ковчегу Божию и взялся за него, ибо волы наклонили его. Но Господь прогневался на Озу, и поразил его Бог там же за дерзновение, и умер он там у ковчега Божия.» Слышите, Сергей? Убили только за то, что руку простер! А мы – полевые агенты, ищейки. Мы их команду в лицо знаем. И про Ковчег, и про то, что наверху полный бардак. Да от нас кровяного пятна не останется!

Остановилась, жадно глотнула воздух.

– Вот я и думаю не о том, как соблазнить рыжего недотепу, а о том, как уцелеть самой. Мне уцелеть – единственной и неповторимой. Без вас не сумею. Или вместе, или никто. В этом наш взаимный интерес. Сообразили?

…Зеркальное лицо Микки. Холодный, брезгливый взгляд. «И знаете, Сергей… Я вам не слишком завидую».

Клыкастый оскал Леопарда.

Аня…

– Так чего же хочет Владыка Камаил? Чтобы я нашел ему Ковчег?

– Да! И в ближайшие часы. Тогда Леопарда, а заодно и нас, ждет награда. Победителей не судят! Нам оставят наши головы, а вам, вероятно, полагается и что-то сверх программы. Телицы тучные – ерунда. Зато лишние пятьдесят лет жизни… Не помешают, правда? Вам – или кому-нибудь еще по вашему выбору.

Сергей вздрогнул, услыхав магическое «лишние пятьдесят». Всякий согласится, это не телицы и не горсть сребреников. Если у Микки телефон сквозь целый век связь обеспечивает, то уж какие-то жалких полвека! И физику напрягать не надо. Мало ли в мире долгожителей?

…Дошло. Ударило молнией.

Он-то и без добавки обойдется, если курить бросит. А вот Аня, Анна Николаевна… 1942-й плюс еще полсотни. И немцев можно будет позабыть, и Сталина, и Хрущева-кукурузника, и Бровеносца. Жаль, им не встретиться! «Инженер Илюшин» как раз 1992-го…

– Согласен!

Далида кошкой скользнула к нему, склонилась, словно желая поцеловать. Ладонью коснулась щеки:

– Ну что, твердокаменный? Вот и слюнки капают, и глазки моргают! Я же говорила, что приемов не счесть. Первый не пройдет – второй сгодится. Не обижайтесь, Сергей, меня они без анестезии ломали…

День настал.

В небе чисто, ни облачка. Солнце – теплое, сентябрьское.