Как видим, не большевики и не Ленин (я не являюсь его поклонником, но тут важнее объективность) были инициаторами этой войны. А то, что Польша была на грани банкротства, а ее население голодное и измученное — так это проблемы тогдашнего руководства Польши. России было все равно. Получили независимость — ну и живите, как знаете. Ан нет, им захотелось все свои проблемы решить за счет России. Что ж, получили соответствующий ответ — Красная Армия докатилась до Варшавы.

А вот этого-то и не надо было делать. Надо было выкинуть шляхтичей за пределы советских границ, тем и ограничиться. Что и предлагал сделать Сталин — единственный член Политбюро, который резко выступал против перехода границы. Он прекрасно понимал, что едва только Красная Армия это сделает, то агрессором станет уже Советская Россия и война со стороны поляков в данном случае превратится в войну за независимость против москалей! Увы, но и в 1920 г. в сознании «гениального вождя мирового пролетариата» В.И. Ленина по-прежнему господствовала идея так называемой полевой революции как неотъемлемого пролога к «мировой революции». Потому и ринулся в Польшу, к тому же с такими «ультрареволюционными лозунгами», что даже польские рабочие взвыли. Соответственно все получилось именно так, как и предсказывал Сталин, который в провале наступления на Варшаву не виновен. Ныне строго документально доказано, что вина за это лежит непосредственно на Троцком [208] и, естественно, на Тухачевском. В любом случае хорошо, что тогда не удалось взять Варшаву. Польша не нужна ни как территория в составе Российского государства, ни тем более как союзник России. В мире нет более злобно русофобствующей и более иррационально ведущей себя на международной арене страны. И потому ее всегда надо держать на расстоянии вытянутой руки, а лучше кулака в железной перчатке.

Но если вы думаете, что на том агрессия Польши завершилась, то ошибаетесь. Запад достаточно быстро осознал, что вечная вооруженная конфронтация с Советской Россией невозможна. К тому же уже было очевидно, что «русская революция» пошла совсем иным путем, превращаясь в истинно русскую. С колоссальным трудом Запад усадил за стол переговоров рехнувшихся от своих амбиций шляхтичей. 12 октября 1920 г. в Риге был подписан договор о прелиминарных [209] условиях мира между Россией и Украиной, с одной стороны, и Польшей — с другой. Но разве с поляками можно честно вести дела?! Подписав 12 октября договор, они тем не менее 15 октября оккупировали Минск, воспользовавшись тем, что боевые действия по договору должны были быть прекращены только с 18 октября. Даже после подписания договора Польша действовала как наглый, поощряемый Западом агрессор! Итогом всего этого стало следующее: из 388 тысяч кв. км сформированной всеми ранее описанными способами территории тогдашней Польши 180 тысяч кв. км были, по сути, краденными; согласно польской статистике, Польша получила западно-белорусских земли с населением в 3 млн. 987 тыс. человек, из которых около 3 млн. человек составляли белорусы, и западно-украинские территории примерно с 10 млн. человек населения, из которых почти половина были украинцами. В действительности же их было значительно больше. Дело в том, что польские статистики записывали поляками всех лиц католического и униатского вероисповедания, соответственно реальная доля этнического польского населения на этих «восточных окраинах» составила всего лишь около 10 %.

Более того. Из-за безумной склонности Ленина к идее «полевой революции» и предпринятой им авантюры с переходом границы в направлении Варшавы обнаглевшая и чувствовавшая откровенную поддержку Запада польская делегация на переговорах потребовала за участие Польши в экономической жизни Российской империи 300 млн. рублей золотом. Кроме того, потребовала передачи ей 2 тыс. паровозов и большого числа вагонов, помимо угнанных в период войны 255 паровозов, 135 пассажирских и 8859 товарных вагонов. Также польская делегация выдвинула и новые территориальные требования на Украине: Проскуров, Каменец-Подольский, Ново-Константинов и Новоушицк [210] . В результате переговоров польская делегация согласилась на 30 млн. рублей золотом, но потребовала еще 12 тыс. кв. км. В итоге Варшаве было передано около 3 тыс. кв. км в Полесье и на берегу р. Западная Двина. Кроме этого, Польша получила 300 паровозов, 435 пассажирских и 8100 товарных вагонов и другое имущество на 18 245 тыс. рублей золотом. Вдобавок ко всему Польша освобождалась от долгов Российской империи [211] . Вот во что обошлась нелепая польская авантюра Ленина, Троцкого и Тухачевского! [212] Вновь хочу особо подчеркнуть, что Сталин был категорически против похода на Варшаву и предлагал ограничиться вышибанием вторгнувшихся на советскую территорию польских банд за линию границы (хотя она в то время была достаточно условной).

Ознакомившись с этими данными, читатели наверняка вновь зададут тот же вопрос — «а к чему все эти подробные разъяснения?». А к тому, уважаемые читатели, что Великобритания (Антанта) пыталась решить сразу две крупных стратегических задачи. Во-первых, развести Россию и Германию как можно дальше друг от друга сугубо в географическом смысле. Англосаксы, как уже отмечалось выше, даже тени намека на германо-российский союз опасаются как черт ладана. Потому и такая задача. Это, как говорится, с одной стороны, да и то видимой. Однако подлинная, но практически невидимая цель этого разведения как можно дальше сугубо в географическом смысле состояла в том, чтобы: а) заблаговременно породить мощный потенциал для будущей идеи «собирания земель германских», потому как разведение на восточном азимуте сопровождалось крайне оскорбительным для немцев территориальным обрезанием и урезанием в основном в пользу новообразованных Польши и Чехословакии. Вспомните завершавшую анализ первых двух мифов сравнительную таблицу картографических прогнозов карты Лабушера и конкретных последствий по Версальскому мирному договору, которыми якобы завершилась Первая мировая война. Проще говоря, умышленно и заблаговременно создавался мощный потенциал агрессивного реваншизма; б) Со временем резко активизировать автоматически порожденный разведением потенциал взаимного притяжения Германии и России, прежде всего через резкую активизацию потенциала идеи «собирания земель германских», которой должна была подыгрывать и не покидавшая умы высшего советского руководства идея «возврата украденных земель русских». Ведь в течение 20-х — 30-х гг. Советский Союз не раз и не два ясно давал понять, что он не смирится с утратой своих исконных земель. Реализация этой цели предполагалась только тогда, когда Германия окажется под контролем сугубо русофобских сил, контролируемых Западом (Великобританией). Странная, по меньшей мере на первый взгляд, такая цель в политике — явление достаточно частое. Называется это просто — заблаговременное программирование действий от противного. Со временем оно действительно оказалось востребовано. И в 1939 г. злоумышленными действиями Запада указанная цель была реализована. В результате не имевший после Мюнхенского сговора Запада с Гитлером никаких других альтернатив Советский Союз оказался как бы лично виноват в том, что собственной же рукой создал общую советско-германскую границу и вывел Германию на линию этой границы, с рубежа которой и началось вторжение 22 июня 1941 г. Чуть ниже при дальнейшем анализе, в том числе и других, мифов мы продолжим эту тему. Во-вторых, заблаговременно создать из территории Польши удобный плацдарм для вооруженного нападения на Россию в будущем!

И когда поступило сообщение агента «Дипломат», а также иные донесения разведки, в том числе и особенно о подготовке к Локарнской конференции, то именно в указанном выше смысле стало окончательно ясно, что речь идет о подготовке Англией вооруженного нападения на Советский Союз. Причем при активном использовании в этих целях Германии, Польши и стран Прибалтики. Такова и была в действительности суть Локарнских соглашений — за то и дали их творцам Нобелевскую премию мира! Ну, как не дать премию таким негодяям — ведь так «бедолаги» старались разжечь первые искры Второй мировой во «втором» ее сценарии?!

Кстати говоря, именно эта совокупность указанных выше факторов стала причиной важного решения высшего советского руководства. В связи с Локарнскими соглашениями вновь назначенному в ноябре 1925 г. новому и еще пользовавшемуся тогда доверием высшего руководства СССР начальнику штаба РККА (так тогда назывался Генеральный штаб) М.Н. Тухачевскому было поручено аналитическим путем спрогнозировать характер будущей войны. Прежде всего для того, чтобы на основе этого прогноза выработать соответствующие рекомендации по организации надежной обороны СССР, включая и создание мощного военно-промышленного комплекса.

Впоследствии данные «Дипломата» были конкретизированы в ходе следствия по делу небезызвестной Промпартии. В 1930 г. это нашло отражение в одной из записок Сталина на имя главы правительства СССР Молотова: «Вячеслав! 1. Поляки наверняка создают (если уже не создали) блок балтийских (Эстония, Латвия, Финляндия) государств, имея в виду войну с СССР. Я думаю, что пока они не создадут этот блок, они воевать с СССР не станут, — стало быть, как только обеспечат блок, — начнут воевать (повод найдут). Чтобы обеспечить наш отпор и поляко-румынам, и балтийцам, надо создать себе условия, необходимые для развертывания (в случае войны) не менее 150 — 160 пехотных дивизий, т. е. дивизий на 40 — 50 (по крайней мере) больше, чем при нынешней нашей установке. Это значит, что нынешний мирный состав нашей армии с 640 тысяч придется довести до 700 тысяч. Без этой «реформы» нет возможности гарантировать (в случае блока поляков с балтийцами) оборону Ленинграда и Правобережной Украины. Это не подлежит, по-моему, никакому сомнению. И, наоборот, при этой «реформе» мы наверняка обеспечиваем победоносную оборону СССР...» [213] По данным советской военной разведки, в случае консолидации под британской эгидой вооруженные силы Финляндии, стран Прибалтики, Польши и Румынии уже тогда могли выставить против СССР как минимум 115 — 120 дивизий. С учетом же Германии и Японии — до 150 — 160 дивизий.

Естественно, что только этими мерами подготовка к войне против СССР не ограничивалась. В архивах отечественной разведки есть, к примеру, такое агентурное донесение: «Турецкий генштаб в Анкаре получил из Германии, Польши и Англии сведения, что война СССР с Польшей произойдет в начале 1930 г. Польша через шведское посольство в Берлине обращалась к немцам с просьбой в момент войны пропустить через территорию Германии все то, что потребует Польша из Франции в момент войны, включая войска... Немцы категорически отказали... Англичане предлагают туркам в момент войны или быть нейтральными, открыв свободный проход в Дарданеллы английскому флоту, или принять участие в войне против СССР» [214] . А по другим данным, тогдашний начальник польского генштаба Гонсяровский заявлял, что существует соглашение Польши с японцами — в случае, если японцы вторгнутся в СССР, поляки ударят с запада. Одновременно Гонсяровский вел переговоры с английским и французским штабами по вопросу о координации действий против СССР [215] . В середине 1931 г. советская разведка докладывала о тяжелом экономическом положении Германии и о готовности канцлера Брюнинга прибыть в Париж и принять помощь на предлагаемых Францией условиях. Как уже указывалось выше, речь шла об использовании возникших у Германии финансово-экономических трудностей для принуждении ее не только к отказу от Рапалло, но и особенно от пролонгации советско-германского договора о нейтралитете и ненападении от 24 апреля 1926 г., 5-летний срок которого как раз и истек весной 1931 г. На повестке дня по-прежнему оставался и вопрос о создании объединенной панъевропейской армии по франко-германскому плану Фоша-Рехберга, ударная роль в которой отводилась именно рейхсверу. Все это было предусмотрено еще «планом Гофмана».