Но Инга опять не успела ничего толком обдумать, потому что Борис Степанович заговорил о Миле:

– Мила выросла в детском доме. Своих родителей она совершенно не знала. По достижении ею совершеннолетия государство выделило Миле комнату в доме, стоящем в очереди на расселение.

Но если первый этаж, находящийся в аварийном состоянии и регулярно затапливаемый водой из подвала, расселили быстро, то второй и третьи этажи были признаны еще годными для проживания. И Мила застряла в планируемом на снос доме надолго. Это ее чрезвычайно бесило, потому что по своей натуре девушка была нетерпелива и любила, чтобы все задуманное сбывалось сразу.

– Насколько я знаю, у Милы были всего две подруги, имена их мне не известны, но слышал, что они обе представительницы древнейшей профессии.

– Они проститутки?

– Одна, по прозвищу Катя-Мотылек, стоит на Ириновском проспекте, а вторая работает путаной при каком-то мотеле. Понимаете, что такие подруги не могли научить Милу ничему хорошему. Но впрочем, на их фоне девочка выглядела нежным подснежником. Все-таки та жизнь, которую вела Мила, хоть и была беспутной, но все лучше, чем откровенная проституция.

Что в этом было лучше, Инга не поняла. Но и уточнять тоже не стала. Борис Степанович испытывал к погибшей девушке непонятную теплоту, ему явно хотелось, чтобы Мила выглядела лучше, чем та была на самом деле.

– А с кем еще общалась Мила? У нее ведь было много кавалеров? Вы знаете кого-нибудь из них?

– Нет. Ее молодые люди меня не интересовали. Я и так знал, что среди них нету ни одного стоящего.

– Значит, ни с кем из кавалеров Милы вы не знакомились, а вот для Игоря сделали исключение? Почему?

Борис Степанович явно не ожидал этого вопроса. Он слегка растерялся, но подумав, нашел объяснение своему поведению:

– Игорь выделялся из массы тех, с кем обычно знакомилась Мила.

– А с кем она обычно знакомилась?

– Водители такси, мелкие предприниматели, торговцы – владельцы небольших торговых точек – вот ее постоянный контингент.

– А Игорь?

– А Игорь… Он учился, получал высшее образование, что само по себе уже достойно уважения. К тому же Мила обмолвилась, что ради нее Игорь поссорился с матерью, ушел из семьи. Я счел, что этот поступок говорит о сильных чувствах со стороны юноши, поэтому и навел о нем справки.

– Игорю было невыносимо находиться под одной крышей с отчимом, которого привела в дом мать.

– Вот как? Мать Игоря вновь вышла замуж? Я об этом ничего не знал.

Борис Степанович так живо заинтересовался словами Инги, что даже выкатился из-за письменного стола. Да, да, именно выкатился. Оказалось, что все это время старик сидел в инвалидном кресле, на котором весьма ловко передвигался по гладкому паркету.

– Вы не знали о моем увечье? – заметив пораженный взгляд Инги, произнес он. – Но полагаю, теперь вопрос об убийстве мной Милы из ревности снят полностью?

– Простите.

– Не надо извиняться. Все нормально, я бы тоже заподозрил самого себя, будь я на вашем месте. Вы смелая женщина. И неглупая. И знаете, ваши расспросы натолкнули меня на одну мысль. Я так зациклился на Игоре, что совсем забыл о других кавалерах Милы. Я почему-то полагал, что, начав плотно встречаться с Игорем, практически поселившись вместе с ним, Мила откажется от всех других своих связей. Но теперь я думаю, что этого могло и не произойти.

– Все говорят, что Мила была любвеобильна.

– В последнее время она сильно изменилась в лучшую сторону. Я виделся с ней раз в неделю или даже чаще и могу сказать, что она стала сдержаннее в выражении своих чувств, прогнала всех своих прежних любовников. И дружить со спиртным перестала. Пила совсем мало, можно сказать, что почти совсем завязала с алкоголем. И еще она казалась очень сосредоточенной.

– И вы не спросили у нее о причинах таких перемен?

– Разумеется, я спрашивал. Мила сказала, что встретила наконец человека, с помощью которого получит билет в новую жизнь.

– Кто он? Игорь?

– Нет, не Игорь. Игорь поселился у Милы уже позднее.

– Кто же тогда?

– Новый любовник, полагаю. Мила говорила об этом человеке исключительно в мужском роде.

– Да, но кто он такой? Как его имя?

– Не знаю.

– Вы и вдруг не знаете? – не поверила ему Инга.

– Мила взяла с меня слово, что я не стану вмешиваться в ее жизнь. И так как я видел, что этот человек благотворно влияет на… на нее, то я уступил ее просьбе.

– Могли бы и солгать!