В общем, господин Федосеев подругам не понравился. Более того, он показался им отвратительным. Этот человек совершенно не скрывал, что всегда и всюду будет ставить во главу угла свои собственные интересы, только их он и примется отстаивать. На всех прочих ему чихать с высокой колокольни, как хотят, так пусть там внизу и барахтаются. Лишь бы ему самому урвать от этой жизни побольше, ведь никакой другой уже не будет.

– Найди мне убийцу моей жены! – угрожающе надвигался он на маленького полицейского. – Вынь и положь! Прямо сейчас отправляйся к этим голодранцам и выясни, кто из них был поблизости от места преступления!

Да все! Обитателям Клоповника воспрещалось далеко уходить от своего дома. Они должны были находиться под контролем госпожи Федосеевой даже в те часы, когда ее самой в Клоповнике не было.

Подруги почувствовали, как сжалась Леночка. Кажется, девочка не сомневалась: полиция, стремясь угодить мужу их хозяйки, обязательно найдет среди обитателей Клоповника подходящего козла отпущения. Может быть, им станет глухонемой Вася – «папа» Леночки. А может, это будет даже кто-то из трех стариков. Леночке совсем не хотелось терять тех людей, которые стали ей близки за это время.

Алена поняла, что пришло время вмешаться. Она кивнула Ване, показывая, чтобы он держался с ней рядом, и шагнула к полицейскому:

– У нас есть версия, кто мог убить Гербарию!

Полицейский облегченно перевел дыхание, а Федосеев уставился на Алену своими маленькими, заплывшими жиром глазками. Он мигом оценил и ее гардероб, и украшения, и маячащего за ее спиной Ваню. И поняв, что имеет дело с женщиной одного с ним круга, а то и побогаче, мигом сменил тон.

– Кто вы? – почти любезно поинтересовался он у Алены.

А узнав ее фамилию, сделался и вовсе приторным.

– Много слышал о вашем уважаемом супруге. Как он? Говорят, у него большие успехи, и скоро наш конный спорт получит нового Крепыша?

– Крепыш был орловцем-рысаком, бегал в «качалке», – сухо отозвалась Алена. – Муж занимается выведением скаковой породы лошадей будущих чемпионов стипль-чеза.

На взгляд Инги, суть дела от этой поправки не менялась. Но господин Федосеев почему-то страшно смутился, словно бы ему полагалось быть полностью в курсе дел могущественного Алениного супруга.

– Ах, ну да, ну да… Виноват, оговорился. И как у него успехи?

– Дело идет.

– И какими же судьбами вы к нам?

– Мы с друзьями занимаемся расследованием. И мы считаем, что данное убийство совершено тем же человеком, который уже отправил на тот свет Милу – дочь Гербарии Викторовны. И между прочим, он убил ее с помощью этой же водки.

И она носком туфли, которую к приезду Федосеева все же надела, пнула один из осколков, все еще плавающих у берега. Ни у кого не хватило сообразительности извлечь улики из воды.

Федосеев сначала покосился на разбитую бутылку, а потом с нескрываемым изумлением уставился на Алену.

– Дочь? – пробормотал он. – У моей жены была дочь?

– Да.

– При всем уважении к вашему супругу… вы ошибаетесь!

– Дочь не от вас, от другого человека.

– Гербария до меня не была замужем!

– Значит, она родила ребенка вне брака. Как раньше говорили, нагуляла.

– А потом сдала дочку в детский дом.

– Зачем вы порочите имя моей жены?! – горестно вскричал Федосеев, всем своим видом показывая, как ему неприятно, что супруга такого уважаемого человека так неуважительно ведет себя с простыми людьми.

– У нас есть доказательства. В метрике погибшей Милы Федосеевой черным по белому значится в графе «мать» имя вашей жены.

– Это совпадение!

– Боюсь, что во всей нашей стране женщин с именем Гербария найдется от силы две-три. А чтобы совпадало также имя, отчество и фамилия, таких и вовсе нет.

Федосеев молчал. Для него явно было шоком узнать, что у его жены имелась дочь, которую она от него скрывала. Впрочем, мужик ведь мог и притворяться.

– И что… девчонку тоже убили?

– Напоили такой же поддельной водкой. На вид бутылка была в точности как эта. Поэтому у нас есть версия, что мать и дочь отравил один и тот же человек.

– Но кто? Гербарию все обожали! Она занималась благотворительностью, жители одного дома целиком и полностью находятся… находились на ее попечении. Она создавала для тех людей домашний уют. Без моей жены они все просто пропадут!

Подруги промолчали, хотя у них было свое мнение насчет благотворительности Гербарии. А в Клоповнике попахивало не домашним уютом, а чем-то другим, если и не концлагерем, то казенным домом – это уж совершенно точно.