— Траву? — недоумённо произнесла Алиена, подняв глаза. — Какую траву?

Лэйса вздохнула. У неё на родине, в Сейнэ, любая девушка знала, как уберечься от беременности, и как безопасно прервать её, если она всё же наступила, но здесь, в Тэре, люди порой удивляли её своим невежеством.

— Траву, которая вызовет у тебя кровотечение и изгонит плод, — терпеливо объяснила она. — Моя старая воспитательница научила меня основам врачевания, и я знаю действие разных лечебных трав.

Лэйса подошла к стоявшему у стены сундуку и достала из него большую берестяную коробку, разделённую на отсеки. По комнате разнёсся легкий душистый запах, живо напомнивший Алиене, как пахло на сеновале у них в имении. Принцесса отсыпала горсточку сушеных листьев в полотняный мешочек, затянула его и вручила Алиене.

— Вечером заваришь их, как чай, и выпьешь стакан отвара. А ночью у тебя начнётся кровотечение. Крови будет чуть побольше, чем обычно, но если срок небольшой, то всё должно пройти благополучно, без осложнений…

Алиена схватила мешочек и прижала его к груди.

— Я не знаю, как благодарить вас, госпожа, — забормотала она. — Я недостойна вашей заботы, мне очень стыдно…

Лаиса жестом оборвала её благодарности.

— Я не буду ругать тебя, Альена, за совершённую ошибку. Я уверена, что ты сама всё поняла и больше не попадешь в такую печальную историю. Никогда не пытайся вступать в плотскую связь с мужчиной, скованным священными узами брака — это всегда приводит к горю…

Снова покраснев, как рак, Алиена неловко поклонилась и испросила разрешения удалиться.

Оставшись в одиночестве, Лэйса глубоко вздохнула. Ну почему Единый посылает дитя той, которая не желает его, в то время как она сама, несмотря на два года горячих молитв, так и не понесла?..

Накануне дня коронации в столице было очень шумно и многолюдно. Все три пары городских ворот были открыты настежь. В них въезжали бесчисленные экипажи и повозки — и знать, и простолюдины хотели принять участие в празднике. Торговцы везли свой товар на ярмарку, рассчитывая за один день срубить немалый куш.

К южным воротам, громыхая, подъехала телега, на козлах которой сидела статная молодая девушка.

— Эй, красавица, что везёшь? — лениво осведомился охранник.

— Сушёную рыбу, — отозвалась возница. — Держи, служивый, угощаю, — она протянула ему аппетитно пахнущую связку.

— Проезжай! — махнул рукой страж, даже не сделав попытки изучить груз получше. Это было очень кстати, так как на дне телеги, заваленные связками рыбы, лежали завернутые в промасленную дерюгу мушкеты и арбалет.

Джесси щёлкнула кнутом, и телега неспешно въехала в Ву-Тэру.

Народ валил в столицу валом. Вскоре после телеги с сушеной рыбой в ворота вошла группа празднично одетых крестьян, каждый из которых чинно вручил стражнику по медной монете за вход. Хлебопашцы неспешно отправились вслед за телегой. Никто не узнал бы в них разбойников.

После них в город вошел почтенный старик, тяжело опирающийся на посох. Альтен пошёл в ту же сторону, что и его товарищи. Вслед за ним, не заплатив, проскользнул оборванный мальчишка. Мирт помчался догонять сестру. Проехала еще пара телег, потом появилась группа фигляров, убедивших привратника пропустить их за полцены и пару фокусов. В шутовском колпаке и с накладными усами Мартьен неузнаваемо преобразился. Он ступил на камни мостовой, беспечно напевая непристойную песенку, но взгляд его зорко скользил по сторонам, оценивая обстановку. Заговорщики последовали в ту же сторону, что их товарищи.

Вслед за ними, даже не взглянув на стражника, невозмутимо протопал заросший бородой странствующий священник, безошибочно избрав то же направление, что и его «паства».

Часом позже вся разношерстная компания сидела в низком зале маленькой гостиницы в Нижнем Городе, недалеко от Западных ворот, с аппетитом уплетая бобовую похлёбку и попивая тёмное пиво, которым славился этот постоялый двор. В шуме и толкотне продымленного зала никто не обращал внимания, что торговка что-то горячо втолковывает священнослужителю, фамильярно ухватив того за рукав рясы, а фигляр за угловым столом о чём-то шепчется с человеком явно благородного происхождения, неведомо как очутившимся в затрапезной гостинице.

Весь план был разработан очень быстро. Он был прост и дерзок. Согласно идее Рисы, было решено, что Мартьен с десятком-другим товарищей незаметно проберётся в город накануне праздника, прихватив с собой оружие. Утром в день коронации самые меткие из них должны были спрятаться на крышах или чердаках домов, окружавших Храмовую площадь, а остальные — затеряться в толпе, которая соберётся поглазеть на коронацию. Далее предстояло самое сложное — как только прибывший на торжество Корилад выйдет из своей кареты, затаившиеся в разных местах стрелки должны были выстрелить в него, сразив наповал. Затаившиеся в толпе сторонники Мартьена тут же закричали бы: «Корилад умер, да здравствует император Мартиан», в то время как Мартьен, воспользовавшись растерянностью и паникой в стане своих врагов, должен был бы прыгнуть за ворота храма, и, находясь под защитой его стен, назвать себя и потребовать у служителей Единого Бога тут же короновать его как единственного наследника предыдущего императора. В случае необходимости Кордиан рэ-Марис и некоторые другие сочувствующие молодому принцу дворяне подтвердили бы справедливость его притязаний.