– Да я же голоден, черт возьми! Понял? А тут еще мышь – как мне заснуть?

– Я тебе сказку расскажу… И договоримся так: если завтра тебя не покормят – так и быть – хоть обоих ешь!

– Ладно. А о чем сказка?

– О двух королях.

– О королях… – разочарованно сказал Черныш. – Королей скоро совсем не останется, а коты были и будут. Расскажи лучше о котах.

– Будет в сказке и кот, будет! – пообещал Мудрик.

Вздохнул, отложил книгу и, не спеша, принялся рассказывать.

– Жил-был однажды в некоем государстве король. Было у него кресло, которое все называли троном, железная шапка, которую все называли короной, черная лошадь, которую все называли вороным конем, рыжая борода и все такое прочее.

– А бороду как называли? – спросил Черныш.

– Только бороду и называли по-настоящему бородой, а все прочее… Но не в этом суть. Король был злющий, сердился, что трон скрипит, бесился, что корона тяжела, гневался, что конь великоват, а сам он маловат… Пока вскарабкаешься в седло, где-то что-то непременно хрустнет… Поэтому король завел телегу, которую, конечно, велел называть каретой, нанял кучера и, поглаживая бороду, стал разъезжать по своему королевству.

– А кот где? – спросил Черныш.

– Кот впереди, – пообещал Мудрик и сделал знак мышке, чтоб та продолжала свою работу.

– Собрался как-то король в гости. Дело было летом, на дорогах – пыль столбом. Король ворчал, потому что от пыли побелели корона, борода и все такое прочее. Вдруг лошадь понесла, кучер закричал: «Тпру, тпру!», но та мчалась вскачь, пока телега не задела за государственный столб и не опрокинулась. Самодержец шмякнулся в канаву, корона куда-то укатилась. Кучер кое-как поставил опять на колеса опрокинутую телегу и трясется – ноги дрожат, руки дрожат и все такое прочее…

«Ах ты, такой-сякой да этакий! – крикнул король, отобрав у кучера кнут. – Коня удержать не можешь!..»

«Да понесла, ваше величество… Какая-то муха залетела ей в ухо…»

Но король не слушал оправданий. Отхлестал кнутом кучера, велел выпрячь коня, самому встать в оглобли и везти себя домой – в мятой короне да с лохматой бородой в гости ведь не явишься. И пока кучер тащил, король кричал: «Ну-у!» и знай щелкал кнутом у него над головой.

Под вечер усталый кучер пришел к себе домой. Смотрит: миска с кашей под подушкой, а жена расстелила на столе шелковый платок, побросала в утюг горячих углей и гладит наряды. Увидев мужа, утюг – в сторону, на стол – кашу, ложку и все такое прочее: «Милости просим, муженек, угощайся».

Кучер положил на подоконник трубку, попробовал, а каша-то подгорела! Не шкварками, не ячменным зерном, а паленой шерстью отдает…

«Это еще что? – говорит кучер. – Свинья и то такое жрать не станет».

«Не сердись, – просит жена. – Куры в огород забрались, пока их выгнала, каша и пригорела. Думала, ты не разберешь».

«Ах, вот как? Не разберу!..» – Кучер выбросил миску с кашей в окошко, поддел ногой стул, стул опрокинул горшок, горшок разбился, а хозяйка выбежала во двор за тряпкой, чтоб вытереть разлившееся молоко.

Кот облизнулся и снова спросил:

– А кот где? Где кот, спрашиваю?

– Сейчас, сейчас! – ответил Мудрик и продолжал рассказ. – Кучер схватил с подоконника трубку, не знаю, нарочно или нечаянно сыпанул на платок искры, выругался по-извозчичьи и повалился на кровать спать.

Хозяйка между тем смотрит: у изгороди кашу пес уплетает. Думал бедняга – ему за верную службу такой вкусный обед выдали, потому, завидев хозяйку, подбежал к ней и хотел лизнуть, если не в щеку, то хоть в локоть.

«Пошел!» – крикнула на него хозяйка да еще ногой поддала.

Пес, заскулив, перекувырнулся и, поджав хвост, улепетнул под куст смородины. А там как раз отдыхал петух, до самого гребня утонув в пыли.

«Вон! Тут мое место!» – пролаял пес и цапнул петуха за хвост. Тот, кукарекнув, бросился в сторону, но три самых красивых его пера так и остались в собачьей пасти.

«Как я в таком виде курам покажусь?» – заохал петух, бочком пробираясь вдоль забора и боясь на открытое место выйти… И тут он видит…

– Кот! – догадался Черныш.

– Он самый, кот! – ответил Мудрик. – Добрый кот. Сидит, настроение чудесное, только что сытно отобедал, аккуратно усы расчесал. Сидит и улыбается, думает, что бы это приятное петуху сказать. А тот как заорет:

«И ты еще надо мной издеваешься!» – Да как долбанет клювом кота, тот едва не ослеп, бедняжка.

Кот ужас до чего рассердился, хорошенько наточил когти об опрокинутую корзину и решил: «Ну погоди!.. Раз он со мной так, пойду сейчас и, кого ни встречу, задеру. Курицу – так курицу, свинью – так свинью, и все такое прочее…» Идет по двору, идет по полю и знай рыскает глазами, кого бы задрать, на ком бы злость сорвать…