Молодых варанов сразу отличишь: они куда стройнее старых. Достигнув определённой длины, комодосский варан дальше растёт только вширь. Поглядишь на крупного ящера — медленно, неуклюже ковыляет гора мускулов. Впечатление такое сильное, что когда определяешь их размеры на глаз, немудрено и прибавить лишний метр. Так и появляются преувеличенные цифры.

Кроме того, у варанов постарше кожа однотонная, серая или чёрная, а у молодых можно различить светлые пятна и полосы.

Мы ходили также снимать расположенные неподалёку от деревни логова. Ящеры обитали под утёсами, под большими камнями, в огромных, как грот, земляных норах. В лесу на склонах гор тёмные ямы зияли между корнями деревьев.

Кроме Комодо, гигантский варан обнаружен на соседнем острове Ринча (он примерно вдвое меньше Комодо), на островках Падар и Кукулу, а также в Манггараи — так называется узкий прибрежный участок на западе острова Флорес. В 1931 году был издан запрет охотиться на варанов и вывозить их, а в 1938 году на Комодо запретили бить оленей и диких свиней, чтобы не лишать пищи ящеров. К сожалению, контроль был не очень строгим. Мы не раз заставали врасплох браконьеров с Сумбавы, которые охотились с собаками на оленей. Правда, диких свиней они не трогали. Спасибо Магомету, который запретил верующим есть свинину!

Результат моей поездки на Комодо был очень скромен. Индонезию оккупировали японцы, и я потерял почти всё, что заснял. Правда, зоологические коллекции попали всё-таки в наш Государственный музей — с большим опозданием и далеко не в лучшем виде.

В Австралии первой рептилией, с которой я познакомился в буше [11] под Брисбеном, была бородатая ящерица. [12] При виде меня она расправила, словно зонтик, кожную складку на горле, открыла пасть и зашипела. Несмотря на малый рост, вид у неё был устрашающий. Обычно этот приём приносит успех: «воротник» бородатых пугает и обращает в бегство собак, которые на них охотятся. Но на меня это не подействовало. Я вытянул руку, чтобы поймать бородатую. Тут мужество ей изменило, она убрала «бороду» и, задрав кверху хвост, обратилась в бегство. Это было очень смешно, потому что бежала она на задних лапах! Пресмыкающееся не пресмыкалось, а передвигалось в точности как один из его древних, вымерших родичей — динозавр.

Если путь к отступлению закрыт, бородатая ящерица обороняется — пробует ударить противника своим длинным хвостом, даже пустить в ход челюсти; правда, они только на вид грозные. У бородатой совсем маленькие зубы, их бояться нечего.

Австралия очень богата необычными пресмыкающимися. Взять хотя бы молоха, или «колючего дьявола», как окрестили австралийцы ящерицу Moloch horridus. [13] В толковом словаре вы прочтёте, что Молох — ненасытное кровожадное чудовище. О двадцатисантиметровой обитательнице австралийских пустынь этого никак не скажешь. Правда, внешность у неё и впрямь чудовищная: плоское, как у жабы, тело сплошь усеяно шипами, на шее — шишка. Два шипа, торчащих над глазами, напоминают рога, почему молоха ещё называют «рогатым дьяволом». И всё-таки ничего дьявольского в этой ящерице нет. Она безобиднейшее существо, питается почти исключительно муравьями. На голодный желудок молох способен запросто уплести больше тысячи муравьёв!

У огромного комодосского варана есть в Австралии родственник, достигающий в длину двух метров и великолепно лазающий по деревьям. Имя его — гуан. Я видел гуана, который грелся на солнце, лёжа на самой макушке сорокаметрового дерева. Много раз я наблюдал, как представители этого вида легко и быстро взбираются вверх по гладким стволам.

Удивительные ящерицы Австралии так увлекли меня, что мне захотелось посвятить им короткометражный фильм. Я обратился за консультацией в Музей естественной истории в Сиднее. Здесь-то я и услышал о мистере Лонгли.

— Мистер Лонгли знает всё об ящерицах Австралии — больше любого учёного! — сказали мне. — У него можно увидеть поразительные вещи.

Я позвонил мистеру Лонгли, и он пригласил меня к себе посмотреть на его необычных домашних животных. Я заехал за ним на работу на машине, и мы вместе поехали к нему домой, в одно из предместий Сиднея. В жизни не встречал человека, который бы интересовался рептилиями так горячо, как этот старый англичанин. Он их по-настоящему любил. Услышав, что я видел на Галапагосе морскую ящерицу и конолофа, в Южной Америке — легуанов, а на Комодо — гигантского варана, он вздохнул:

— Как же вам повезло! Осуществили то, о чём я мечтал всю жизнь. Вы счастливый человек.

И он продолжал:

— Ещё в детстве, в Англии, я увлёкся змеями и ящерицами. Полную комнату собрал. Мне хотелось стать учёным, но на занятия не было денег, и вместо лаборатории я попал в канцелярию. Двадцать лет назад переехал в Австралию, здесь тоже служу в конторе, заработок очень маленький. Но в тот день, когда я держал в руках своего первого Trachysaurus rugosus — знаменитого короткохвоста! [14] — я подумал: хотя бы ради этого стоило эмигрировать в Австралию! Пресмыкающиеся здесь несравненно многочисленнее и интереснее, чем у нас в Англии. И я добился кое-каких результатов в своей работе — я подразумеваю не контору, а исследование рептилий. Королевское зоологическое общество в Сиднее опубликовало мои сообщения, в том числе описание неизвестной ранее ящерицы семейства сцинков. [15] Это гибрид, помесь самки синеязыкого сцинка Tiliqua scincoides и самца чёрно-жёлтого Tiliqua nigrolutea, появился он на свет в моём террариуме. Представляете себе, какое событие! Я чувствовал себя почти богом: сам создал — во всяком случае, помог создать — новый вид!

Что и говорить, дома у мистера Лонгли было интересно. Он собрал в нескольких клетках замечательную коллекцию австралийских ящериц. Я насчитал около ста рептилий, среди которых были очень редкие.

— Вот эта, — он взял на руки синеязыкого сцинка и нежно погладил его по голове, — Хелен, бабушка первого поколения гибридов. Она живёт у меня двенадцать лет.

Семейство сцинковых насчитывает сотни видов, распространённых во всех частях света; особенно много их в Австралии. Здесь обитают самые крупные представители семейства — цепкохвостый сцинк, короткохвост, шипохвост, чёрно-жёлтый и синеязыкий сцинки. Все они вялые, неуклюжие, с короткими ногами; многие ведут роющий образ жизни и, словно кроты, передвигаются по подземным ходам.