Нора распахнула глаза. В Лондоне ходили слухи, что некая группа тори обращалась к послу Швеции, чтобы просить его страну о поддержке восстания против нового короля.

Удар попал в цель.

— Вовсе нет, — резко возразил Фэрфакс. — Я порвал с кузеном, в королевстве это известно всем.

— Ах да, — промурлыкал Эдриан, — простите, я, видно, перепутал две разные истории. У вас обедал не посол, а знаменитый оракул мистер Смитсон. Хотя я слышал, что его речи против нашего короля значительно сократили его популярность.

— Это дела моей жены. — Лицо Фэрфакса побагровело, и белила не могли этого скрыть. — Я не имею к этому никакого отношения. Откуда вы все это знаете? Какой шпион вам все это...

— Знаете, я начинаю понимать вашу неприязнь к родственникам. Похоже, ваших нелегко держать в узде.

Фэрфакс не успел ответить. Появился лакей и что-то шепнул ему на ухо. Настроение Фэрфакса сразу улучшилось.

— Хо-хо! Домашние неурядицы, говорите? — обратился он к Эдриану. — Могу сказать, что ваши неурядицы куда серьезнее моих, сэр. Я только что получил весьма интересное известие: Дэвид Колвилл сбежал.

У Норы зазвенело в ушах.

— Ну, вы скажете! — со смехом произнес Эдриан.

— Я бы на вашем месте не радовался, — пролаял Фэрфакс. — Встает вопрос, кто все это устроил.

— Да, дела... — хмыкнув, протянул Эдриан. — А Гардинеры были поблизости, когда это произошло? Похоже, им нравится таскать его туда-сюда.

В голове Норы зародилось невероятное подозрение. Она бросила быстрый взгляд на мужа. Тот едва заметно пожал плечами.

— Ваша новость потрясла леди Ривенхем, — заявил Эдриан. — Помоги нам Бог, если этот негодяй явится к нашему порогу. Фэрфакс, вам еще несколько часов придется мириться с нашим присутствием. Надо дать возможность страже поймать его.

Он взял Нору за руку и увел ее прочь от любезного хозяина. Заметив лакея с подносом, Эдриан остановил его и подал бокал Норе.

— Выпей. — И тихонько добавил: — Сначала думай, а потом говори.

Мадера была очень сладкой. Нора пила и потрясенно смотрела на мужа. Может быть, у нее разыгралось воображение? Или он так хорошо владеет собой, что подобные новости не выбивают его из колеи?

Нора сделала последний глоток вина, и мир закружился у нее перед глазами. Отдав пустой бокал мужу, она, запинаясь, спросила:

— Догадываюсь ли я, почему мы должны были сегодня показаться на людях?

Его губы коснулись ее виска и чуть слышно прошептали:

— Я же обещал тебе, что все улажу.

Спустя две недели Нора и Эдриан остановились на постоялом дворе в Иммингеме, портовом городе, лежащем на пути к бывшим владениям Колвиллов. Ходдерби и эти северные поместья, отторгнутые у них из-за того, что отец и брат Норы были лишены прав, скоро должны были перейти к мужу Норы. Следовало осмотреть их. Путешествие на север было долгим, и после многих часов в карете отдых в гостинице казался желанным благом.

Праздный наблюдатель, случись ему оказаться в этих сырых местах, наверняка отметил бы поразительное совпадение. Здешней скромной гостинице выпала небывалая честь одновременно принимать сразу двух важных персон — не только графа Ривенхема, но и ранее упомянутого посла Швеции, который вместе с семейством отбывал на родину со следующим приливом.

Даже самый проницательный человек не мог бы предположить, что отзыв посла имел столь мирный характер лишь благодаря осмотрительности лорда Ривенхема, который в ответ на некоторые услуги уничтожил некоторые бумаги. Бумаги эти, попади они в чужие руки, доказывали, что шведский джентльмен был вовлечен в некие политические интриги, которые могли бы вызвать международный скандал и вынудить королей объявить войну прежде дружественным государствам.

Эдриан проводил Нору в ее комнаты. Если Гризель и была удивлена благодушием хозяйки, отправившей ее вниз пить пиво и веселиться, то из благодарности промолчала.

Этикет требовал, чтобы Эдриан нанес бывшему послу визит, а потому он оставил жену в одиночестве, но прежде запер ее на ключ.

Нора тут же подошла к двери в смежную комнату, убедилась, что она не заперта, и, не постучавшись, вошла.

На Дэвиде была ливрея посла. Он мерил шагами крошечную комнату без окон, но, услышав шаги, с полным самообладанием обернулся, а потому Нора догадалась, что он был предупрежден о ее появлении.

Брат и сестра долго смотрели друг на друга в тусклом свете полутемной комнаты. Дэвид выглядел отдохнувшим и ухоженным, но все еще слишком худым. Его пальцы непроизвольно коснулись оружейной перевязи, на которой, разумеется, не было шпаги. Нора надеялась, что этот жест вызван беспокойством, а не гневом.

Наконец Дэвид оторвал взгляд от сестры, обвел взглядом полупустую комнату и попытался улыбнуться.

— Видишь, я был прав, — сказал он. — Тауэр — это еще не конец.

Нора заставила себя улыбнуться.