Господи, буди милостив ко всем, кого она любит — к Эдриану и к ее брату. Ибо в Лондоне ждать милости не приходится.

По мере приближения к Лондону движение на дороге усиливалось, а холмы уступили место пологим лугам, аккуратно разделенным изгородями. Ощущение близости огромного города становилось все острее. Подавленность Норы росла. Ей казалось, что Лондон, как гигантский хищник, спрятался за горизонтом и выжидает, чтобы поглотить все, что ей дорого.

Но все же скакать рядом с мужем было спокойно. Случайное прикосновение руки, мимолетная улыбка, многозначительный взгляд напоминали о прошлой ночи. Там, в маленькой пыльной комнате, они обрели понимание, которого им так не хватало. Теперь Нора знала; что бы ни ждало их впереди, они устремляются туда вместе.

Наконец кавалькада достигла ворот Мэншн-Хауса, где отряд проведет последнюю ночь перед возвращением в Лондон. Лорд Барстоу встретил их во дворе. Эдриан оставил Нору в обществе хозяина, а сам занялся размещением своих людей и Дэвида Колвилла.

Барстоу повел Нору к дому. Гризель шла следом. Хозяин очень пространно извинялся за отсутствие жены.

— Мой сын, — он с упреком посмотрел на лорда Джона, который вышагивал рядом с отцом, — слишком поздно предупредил нас, иначе леди Барстоу была бы здесь, чтобы принять вас. К несчастью, сейчас она в Бате с нашей дочерью, которой назначены воды.

Нора произнесла все ответные любезности, но ее внимание было целиком отдано тому, что происходило у конюшен. Люди Эдриана помогали ее брату спуститься на землю. Связанные руки мешали Дэвиду сделать это самому.

Лорд Барстоу проследил за ее взглядом и сочувственно вздохнул:

— Без сомнения, для вас это так тяжело. Что за несчастье!

Женщина, менее осведомленная о придворных нравах, могла бы решить, что в его голосе кроется предложение дружбы. Но чем ближе они подъезжали к Лондону, тем острее Нора припоминала его обычаи. С тяжелым сердцем, но легким тоном она произнесла:

— Вы очень добры, что подумали обо мне.

— О, с тех пор как я получил эти экстраординарные новости, я не думаю ни о чем другом, — заявил лорд Барстоу, нахмурив седые брови. — Такие недопустимые действия! Я бы сказал прямо, но боюсь оскорбить вас...

— Вы не можете оскорбить меня, милорд.

— Вот как? Тогда позвольте заметить, что вы не похожи на счастливую новобрачную. Возможно, вы утомились с дороги? Чувствуйте себя в Мэншне как дома, а на меня смотрите как на отца. Я верю, миледи, что могу быть вам полезен.

С пятнами на лице и согбенной спиной лорд Барстоу больше подходил на роль дедушки, однако Нора инстинктивно чувствовала, что не следует доверять его доброте. Она решила дождаться Эдриана.

Нора оглядела двор. К Эдриану и его людям присоединился новый отряд. Сам Эдриан стоял к ней спиной. В лучах заходящего солнца его светлые волосы светились голубоватым светом. Высокий и стройный, он выделялся из всех мужчин. У Норы сердце сжалось от нежности. Что за ужасная вещь любовь! Только-только человек решит, что научился справляться с нею, как она снова вырывается на свободу и запускает в него свои когти.

«Да сохранит Бог нас обоих. Ибо я люблю его больше всего на свете».

Подступали сумерки. Нора вдруг почувствовала, как устала с дороги, как измучили ее подступившие беды.

— Я бы хотела отдохнуть, — призналась она.

— Отлично. И все же не стоит глядеть так мрачно, дитя мое. Посмотрите, мои люди стараются обеспечить вашему брату все возможные удобства.

Дэвида и правда куда-то уводили.

— Куда его повели?

— В очень удобную комнату — успокаивающим тоном произнес Барстоу и кивнул лорду Джону, который развернулся и пошел к конюшням. — Не мое дело кого-либо судить, миледи. Это задача парламента. Но пока ваш брат пребывает в этом доме, с ним будут обращаться как с гостем. Пусть укрепит свою душу для будущих испытаний.

Его мягкий тон подразумевал, что это будущее не сулит Дэвиду ничего хорошего.

— Вы очень добры. — Нора откашлялась. — Мне остается только надеяться, что парламент проявит такую же снисходительность, когда будет рассматривать дело моего брата.

Лорд Барстоу квакнул и погладил ее по руке.

— Дитя мое, доверьтесь Господу нашему Иисусу Христу и удаче своего брата, и все будет хорошо.

Этот совет напомнил Норе о словах брата. Как странно.

Нора вошла в дом. Внезапно ее охватила беспричинная тревога. Двойные двери распахнулись в скромных размеров вестибюль с низким сводчатым потолком. Окна с частыми переплетами давали скудный свет. Несколько человек в простой одежде без дела слонялись по залу. Странное занятие для прислуги, отметила Нора.

Тревога не унималась, и Нора решила, что не стоит пренебрегать интуицией. Обернувшись к Гризель, она распорядилась:

— Пойди и попроси моего господина зайти ко мне. Я забыла сказать ему нечто важное.

Лорд Барстоу не обратил внимания на уход служанки.

— Мой сын дал мне понять, что ваша семья знакома с лордом Ривенхемом со времен его юности. — Он провел Нору мимо группы мужчин и направил к лестнице. — Это правда?

Нора кивнула.

— Как вы полагаете, возможно ли, что лорд Ривенхем сообщил вашему брату имена своих многочисленных друзей во Франции?