Шрифт:
7
Твой слабый голос В телефонной трубке, Как ниточка, Что оборвется вдруг. Твой слабый голос, Непохожий, хрупкий — Тобою пройден Ада первый круг. Твой слабый голос В трубке телефонной — И эхо боли У меня в груди. Звонишь ты Из реанимационной, Чтоб успокоить: «Беды позади». Твой слабый голос. Тишина ночная. И нет надежды Провалиться в сон… Все выдержу — Но для чего я Знаю, Что к смертной казни Ты приговорен?.. Таял ты, Становился бесплотною тенью, В совершенстве Науку страданья постиг. И могла ли терять я Хотя бы мгновенье, И могла ли оставить тебя Хоть на миг?.. Как солдаты в окопе, Отбивались мы вместе. Умирал ты, как жил — Никого не виня. До последней минуты Был рыцарем чести, До последней: Жалел не себя, а меня… 8
Журавлиные эскадрильи Агармыш, что вплыл во тьму. Не в Москве тебя хоронили — В тихом-тихом Старом Крыму. Я твою выполняла волю… Громко бился об урну шмель. Было с кладбища видно поле И дорога на Коктебель. Люди плакали, медь рыдала, Полутьма вытесняла свет. На дороге лишь я видала Удалявшийся силуэт. И ушел ты в слепую темень, Вслед уплывшему в горы дню. Я осталась пока что с теми, С кем потом тебя догоню… 9
Сначала друг, А следом самый близкий Мне человек Ушел в последний путь… Ну, что ж — По крайней мере, нету риска, Что будет мне больней Когда-нибудь. И, все-таки, Поставить на колени Судьбе меня не удалось опять. Ведь я из фронтового поколенья — Мы не умеем руки опускать. 10
Как страшно теперь просыпаться! Как тягостно из Небытия В Отчаянье вновь возвращаться — В страну, где прописана я. Весь мир превратился в пустыню, Все выжжено горем дотла. Какой я счастливой доныне, Какой я счастливой была! Хоть горя хлебнула в семнадцать, Хоть после нелегок был путь… Как страшно теперь просыпаться, Как трудно теперь мне уснуть! 11
Я заблудилась на кладбище И было жутко слышать мне, Как погребальный ветер свищет В потусторонней тишине. Я заблудилась, заблудилась, Мне чьи-то слышатся шаги… Родной, как в жизни, сделай милость Мне помоги, мне помоги! 1979
ВОСЬМИДЕСЯТЫЙ…
«Как тоскуют в ночи поезда…»
1980
«Снова тучи разорваны в клочья…»
1980
«Среди совсем еще нагих ветвей…»
1980
«Считается — счастье лечит…»