— Прости, — Рэм мгновенно становится серьезным и уже по-братски обнимает ее чуть вздрагивающие плечи. — Прости, я был не прав.

— Не делай так больше, — тихо попросила она, прижимаясь лицом к его плечу.

— Никогда больше, — обещает он, ласково ероша ей волосы.

— Эй, прекрати, — она отстраняется и принимается переплетать косу.

— Помоги мне, — напряженно просит мужчина, — пожалуйста.

— Что в этот раз? — тихо вздыхает девушка, понимая, что просто не в силах ему отказать в любой из его небольших просьб. Она ему доверяла и верила, что он никогда не попросит слишком многого.

— Прикрой меня еще на пару часов, — попросил он.

— Еще? — она попыталась грозно на него посмотреть, но смешалась под его умоляющим взглядом.

— Прошу тебя…

— Хорошо, — она согласно кивнула и тяжело вздохнула. — Как долго тебя не будет?

— Максимум до утра…

— Будешь должен, — после еще одного тяжелого вздоха, согласилась Глори.

— Спасибо! — он чмокнул ее в щеку, рассмеялся и уже телепортируясь бросил: — Я пришлю Исао…

Глори только вздохнула и покачала головой, а потом вспомнила выражение глаз Рэма, когда пообещала его прикрыть, и улыбнулась: ну надо же, кто бы мог подумать, он влюбился, влюбился отчаянно и по-настоящему. Девушка тихо рассмеялась — она уже и не надеялась, что появится та, кто сможет разбудить его сердце. Да, Рэм менял любовниц как перчатки, но ни одна его не трогала, хоть с некоторыми он и проводил больше, чем одну ночь. Однако нужно отдать ему должное — ни одна его любовница не была зла на него. Он никогда им ничего не обещал, но любая была готова практически на все, лишь бы оказаться в его кровати, они буквально бегали за ним, а тут именно он искал встречи. Это было настолько необычно, что Глори ощутила невероятное желание познакомиться с той, что сумела настолько увлечь Рэма, что он полюбил.

Тихий перелив звуков, возвестивший про окончание программы регенерации, оторвал девушку от размышлений. Она подошла к одному из регенераторов и встретилась с полными ужаса глазами Амизи.

— Ты в безопасности, — мягкий ровный голос Глори навевал спокойствие. — Я помогу тебе выбраться и отведу в твои покои, где тебя никто не побеспокоит. Шигео, попросил позаботиться о тебе, сам он навестит тебя чуть позже.

При звуке имени Императора Амизи вздрогнула и вся сжалась, а из ее прекрасных глаз потекли слезы. Она ни на секунду не забывала, как жесток Такеши с предателями, и только от одной мысли о наказании она уже начала дрожать, чувствуя как неотвратимо приближается истерика.

— Что он со мной сделает? — едва слышный дрожащий голос прорвался сквозь рыдания и донесся до Глори.

— Ты это о чем? — удивилась та.

— Император. Как он меня накажет? Ведь я… — Амизи отчаянно всхлипнула и едва выдавила, не в силах справиться со слезами: — предала его…

— Шигео ничего тебе не сделает, — Глори успокаивающе погладила ту по плечу и аккуратно вытащила ее из регенератора. — Он был очень расстроен, когда узнал, как с тобой поступили заговорщики. Он так переживал за тебя, — она закутала наложницу в тонкое одеяло и, обняв за плечи, повела в ее комнату, — неужели ты думаешь, что он причинит тебе после этого зло? Глупая, он просто зайдет проверить как ты. А может и вообще отпустит.

— Отпустит? — удивленный голос и страх в глазах. — Но мне некуда идти… Наверное это и есть наказание…

— Ты хочешь остаться? — пораженно распахнула глаза Глори. — Разве тебя не привлекает свобода?

— Нет, свобода мне ни к чему, я ее никогда не знала. Сначала моей жизнью распоряжался отец, потом муж, а потом — Шигео, — Амизи опустила глаза, а слезы еще быстрее побежали по ее щечкам. — Я не знаю, что такое свобода, а вот остаться одной и без покровительства я боюсь отчаянно. Я и так уже знаю, что происходит, когда остаешься одна… и я не хочу такого больше… никогда больше! — и она зарыдала, бросившись на кровать и обнимая свою подушку.

Глори немного постояла, задумчиво разглядывая плачущую наложницу: она всегда поражалась пассивности и чрезмерной покорности женщин, когда с самого детства пыталась отстаивать право на собственное мнение, право учиться, право самостоятельно выбирать. Девушка прекрасно понимала, что не встреться ей тогда на пути Шигео, ее ждала бы смерть за то, что она бросала вызов традициям, за ее гордость и непокорность. Вот только Император защитил ее, забрал во дворец и начал самостоятельно учить.

Когда она вернулась на несколько часов домой, чтобы забрать вещи, ее поймали и жестоко наказали. Того наказания ей было не пережить, и это поняли все — они ее просто бросили, но она сумела послать Шигео просьбу о помощи. И он пришел, пришел буквально мгновенно. Никто не знал, что тогда он спас ей жизнь, сделав носителем. С тех пор дома она не была, а Император запретил ее родственникам под страхом смерти появляться в столице. Он поддерживал в ней независимость, стимулировал самостоятельное мышление, учил и защищал. Он стал для нее самым близким человеком, она знала многие его тайны, помогала с делами, но так и не смогла понять, как Шигео умудрился влюбиться в такую амебу как Амизи. Она, конечно, была красивой, невероятно красивой, а еще девушка слышала, как он говорил, что его наложница очень хороша в постели, но все равно она не понимала его — страсть да, но любовь…

Рыдания все не стихали, и Глории тихо вышла, дала задание приставленной охране осторожно наблюдать за наложницей Императора, чтобы та вдруг не учудила чего, а затем отправилась в покои Такеши.

Девушка шла коридорами дворца и ловила на себе быстрые взгляды придворных, воинов и чиновников: недоверчивые, завистливые, ироничные, злые… все такие разные и такие неприятные. Она завернула в коридор, в конце которого были двери в Императорские покои, и передернула плечами от отвращения — от этих взглядов украдкой и гнусного шепотка она чувствовала себя грязной.