Я начала звать на помощь, но вскрикнула, когда искра ударила мне в ногу, а потом в бедро. Я попыталась сдвинуться, но меня бьющее меня напряжение — и боль — все увеличивались с каждым залпом в мою кожу. Я подавилась запахом озона, заключенная в ловушку, съежившись без надежды на побег.

Вспышки стали более частыми, и все мое тело покалывало, словно иголками. Я подумала о том, чтобы прорваться через свет, несмотря на низкий процент вероятности успеха. Все лучше, чем быть пойманной в эти кошки-мышки.

Я чувствовала себя ошибкой, экспериментом злого ученого, который поместили под купол электричества, который, если я не ошибаюсь, сужался. Я отбросила волосы с лица и пером Глории, которое я сжимала в кулаке, растрепанное от пота, почти ткнула себе в глаз. Свет снова ужалил. Я дернулась и ударила по невидимому барьеру, из-за чего перо коснулось энергии. Вспыхнул оранжевый свет. Сердитое жужжание усилилось, и пространство, оставленное для меня, кажется, расширилось. Не намного, но…

Я посмотрела на перо. А потом на пузырь энергии. Я провела пером в направлении гудящего поля, держащего меня в ловушке. Мерцающий свет, казалось, отступал. Я продвинула руку вперед. Новая вспышка оранжевого в том месте, где перо коснулось электричества, и моя тюрьма снова расширилась. Воздух наполнился запахом гари.

Я улыбнулась.

— О, да.

Еще несколько бешеных толчков, и я действительно могу двигаться.

Удар в заднюю часть ноги почти повалил меня на колени.

— Ах, ты ж козел!

Он был изворотливым и бил меня в спину каждый раз, когда я поворачивалась лицом к предыдущей атаке, но я почувствовала, что сила удара уменьшается с каждым ударом. Я заставила его отступить.

Используя перо в качестве ножа, я ступила ближе и полоснула им. Еще раз. И еще. Как невменяемый псих, забывший принять лекарство. Борозды открывались, словно кровоточащие раны, с которых сердито капал оранжевый и серебряный свет, но я все равно не могла протиснуться в эти отверстия.

Я облизнула губы, глубоко вздохнула, вонзила перо в свет, зафиксировала локоть и развернулась, таща перо за собой. Это разрезало мерцающий пузырь, словно лазер разрезает бумажный стаканчик. Когда отверстие достаточно расширилось, я вынырнула на свободу.

Жужжание стало на несколько нот выше. Раздраженный визг? Я вскочила на ноги, сжимая перо в протянутой руке, дрожа, как от приступа эпилепсии.

Сфера засветилась ярко-фиолетовым, голубым, серебристым, а потом превратилась в дымные вихри, которые собрались в фигуру человека, пульсирующую паутинками электричества. Она напоминала прозрачную модель человека с уроков биологии. Только с сиянием, как во «Франкенштейне».

— Неплохо, маленький Некс, — прошипел голос. — Но…

— Аврора, пригнись!

Я упала на землю.

Даже за закрытыми веками был виден вспыхнувший ослепляющий свет. Волна горячего воздуха подбросила мои волосы над головой. Словно от колючего кактуса, залп электричества отскочил от моего плеча. А потом тьма. Тишина. Я выглянула из своего скрученного положения. Демон исчез.

Я встала. Чувствовала слабость. Нет. Я чувствовала себя полным Гамби. Я рухнула на землю, и все эти мелкие травинки грозились порезать меня на кусочки. Надеюсь, у папы есть хороший пластический хирург. Прямо перед столкновением гравитация вдруг бросила свои привычные дела и подняла меня. Я почувствовала руки под своими плечами и ногами, и гравитация вдруг обзавелась именем. Эйдан.

— Попалась, — сказал он, и его куртка была такой холодной по сравнению с моими горячими щеками, пока он нес меня к дому.

Я бы обвила руки вокруг его шеи, если бы они перестали подергиваться. Он остановился перед домом Тристана.

— Тебе больно? Позвать твоего папу? Отвезти тебя в больницу?

Я покачала головой.

— Ничего серьезного. Просто дай мне минутку, — я несколько раз согнула локоть, чтобы избавиться от подергивания в мышцах, и ударила себе по голове, когда рука дернулась. — Ау. Можешь поставить меня.

— Уверена?

Когда я коснулась ногами земли, колени подогнулись.

— Наверное, нет.

Эйдан прижал меня к своей груди и вздохнул, одной рукой отбрасывая локоны с моего лица, задерживая прикосновения дольше, чем того требовалось. Его веки были тяжелыми от густых ресниц, а глаза стали светлее — теплого янтарного цвета. Если бы мои руки нормально двигались, я бы обняла его за шею. Вместо этого я прислонилась щекой к его плечу и расслабилась, ритмичный стук его сердца помог успокоить собственное. Я так устала. А он был таким теплым, твердым и безопасным.

Он положил подбородок мне на макушку и гладил меня по волосам.

— Все хорошо, — пробормотал он. — Я защищу тебя.

— Она в порядке?

Эйдан отпрянул, опуская руки. Как и я.

Мои ноги подогнулись.

— Что ты делаешь? — Тристан рванул ко мне и критично посмотрел на Эйдана, который несколько раз дергался в мою сторону, но колебался.

Эйдан провел пальцами по волосам и отступил.

— Я не знаю, — он соединил руки и прочистил горло. — Я… думал, что она может стоять. Прости.