Айви шла за ним, двигаясь быстро, пока она не оказалась среди гигантских фигур, она замедлила шаг к более уважительному. Одна из ее катан была в руке, и она опустила ее вниз, став медленно движущейся тенью, когда горгульи ответили на нее, поставив уши торчком.

— Свяжи фейрийскую гниду, — сказал Дженкс, когда он уронил гибкую полоску серебра в пластмассе в мою руку.

Я откинула волосы с плеча, чтобы дать Дженксу теплое место для приземления, но он вместо этого сел на плечо к Этюду, выглядя крошечным на плече гиганта. Волна жара исходила от горгульи. Мой взгляд остановился на Нике, и я заколебалась. Я не хотела прикасаться к нему. Он мог прыгнуть на меня.

— Позвольте, — сказал Этюд после того, как Дженкс сдержанно прогудел в гигантское ухо, и я с благодарностью отдала ему полоски пластика. Его когтистые руки ловко двигались, он дал пальцем жест, и две горгульи, держащие Ника, поставили того ноги на землю, чтобы они могли связать его руки впереди.

— Спасибо, — прошептала я тихо, и Этюд щелкнул ушами.

Ник хмыкнул, сдвигая плечи в облегчении, когда полоски затянулись на запястьях со звуком, который заставил меня вздрогнуть.

— Я понимаю, почему ты не доверяешь мне.

— О, что-то я в этом сомневаюсь. — Я сделала шаг назад, где ждала Айви, не доверяя ему, готовая оторвать ему руки, если он просто чихнет. — Если бы ты понимал, тебя здесь не было.

Освободив его от охранников, я посмотрела на него, видя износ от проживания с демоном. Его глаза метались. На его щеках была толстая щетина. Костюм пропал, он был одет в черные джинсы, черную рубашку, темные кроссовки, он дрожал от холода. Шрамы покрывали его шею и запястья и превратили его ухо в мягкую кашу рубцовой ткани. Если бы я не знал, что он получил шрамы, будучи крысой на подпольных боях животных в Цинциннати, я бы сказала, что он был вампиром-наркоманом. Или серным наркоманом.

— А где твой костюм? — спросила я, и его глаза встретились с моими, синие и испуганные.

Он не ответил мне, и Айви украдкой прошла рядом со мной, шепча, — Ты починила их?

Кивнув, я коснулась кармана.

— Так зачем ты пришел, Ник-к? — сказала я, и глаза Айви почернели. — Пытаешься купить обратный путь к благосклонности Ку’Сокса? Это может быть дорого. Больше, чем ты, как вор, готов заплатить.

— Ку’Сокс убьет меня, если увидит еще раз, — сказал Ник, и Айви скользнула ближе, кончик ее меча шел по мягкой весенней траве.

— Вот как и мы, — прошептала она.

Я не смогла сдержать улыбку. Она всегда была настолько честной с ее эмоциями. Это действительно освежало. Даже лучше, Ник стал падать. Не имело значения, если он нам лгал, и Ку’Сокс послал его помешать нам. Было даже не важно, говорил ли он правду, что он действительно хотел помочь, я не расслаблялась ни на секунду. Что имело значение, так то, что Ник верил, что у нас есть сила, чтобы противостоять Ку’Соксу. Если он верил, то и Ку’Сокс тоже. Мои сомнения исчезли, а Бис — долбанный мировой прерыватель. Как мы могли проиграть?

Я взглянула на церковь, удивляясь, почему никто из горгулий не сидел на ней, очевидно, она была более удобным местом для них, чем холодный камень у земли.

— Давайте пойдем внутрь, — сказала я, вздрогнув от сырости. — Все кто, пройдет в дверь. Здесь холодно.

— Ты хочешь взять Ника внутрь? — спросила Айви, и пыльца Дженкса стала уродливо красной.

— Он лжет, — сказал пикси, серьезно глядя на Ника и Джакса.

Я фыркнула.

— Я знаю. Но тут холодно. Мы можем разобраться внутри. — Наклоняясь к Айви, я прошептала, — Кроме того, я хочу посмотреть, насколько далеко это все идет, а мы этого сделать не можем, так как стоим здесь, в саду.

— Это зайдет прямо к Ку’Соксу, — сказала Айви.

Переминаясь с ноги на ногу, я вздрогнула.

— Айви, я озябла. Дженксу холодно. Как только Джакс выйдет из руки горгульи, ему тоже будет холодно. Ник связан, и риск минимален. Не могли бы мы зайти внутрь? Завтра я должна спасти мир, а я даже не знаю, что мне надеть.

Айви посмотрела на меня, потом указала на Ника мечом.

— Шевелись, — сказала она, и Ник сделал длинный вздох, прежде чем встал и пошел. Дженкс застучал крыльями, улетая с плеча Этюда, роняя густую пыль над Ником, когда он следовал за ним. Я надеялась, что он его не отпиксит. Я не хотела иметь дело с хмурым, чешущимся Ником. Угрюмого, хитрого Ника было вполне достаточно.

Видя, как они идут в церковь, я повернулась к горгулье, у которой был Джакс, раздумывая, когда я поняла, что Этюд взял пикси и протягивает его мне, как если бы тот был подарок.

— Спасибо, — сказала я и протянула руку, Джакс коротко прошел, шатаясь, голова была опущена вниз, ему явно было стыдно. — За все, — добавила я, так Этюд будет знать, что я говорю не только о пикси.

Этюд скривился, его длинные клыки заставили его выглядеть свирепым.

— Принеси Биса домой, — сказал он, а затем его крыло укрыло меня, защищая. — Он может быть и мировой прерыватель, но он — мой первый сын.