— Ты права, — сказал он, и Ник всхлипнул. — Но позволь ему жить. Не ради него. Ради меня.

— Ради тебя! — я выдернула руки, отступая к Алу. Его толстая рука легла на мое плечо, и я заставила себя выпрямиться.

Сжав челюсти, Трент последовал за мной. Ник съежился за ним, рваные остатки Ку’Сокса испарялись рядом с ним на холодном ветру.

— Ради меня, — сказал он, но голос его был слишком мягким для него, он хотел отомстить Нику в одиночку. — Я хочу, чтобы… — сказал он, потом замялся, переводя дыхание и поднимая подбородок. — Я хочу хотя бы одну чистую вещь в моей жизни, — сказал он громко, его голос разносился в красном воздухе. — Я хочу одну вещь, о которой я могу сказать: «Она хорошая и она часть меня».

Мое сердце ушло в пятки, а глаза стали слезиться. Он думал, что я — хорошая? Я не могла говорить, когда Трент взял меня за руки и потянул от Ала, я вздрогнула, когда рука демона упала с меня.

— Я хочу, — мягко сказал он, — чтобы ты осталась той, кем лично ты хочешь быть. Не жертвуя этим ради него. — Скривившись, он искоса пренебрежительно глянул на Ника. — Не позволяй своему желанию мести дать силу тому, чтобы сделать тебя той, кем ты не хочешь быть.

— Это сложно, — сказала я, и демоны вокруг меня начали перемещаться, стараясь отойти подальше.

Но он улыбнулся и заправил прядь волос за ухо.

— Конечно, это так. Если бы это было легко, каждый бы сделал это.

Тритон столкнула ногой труп Ку’Сокса в дыру, и Ник попятился подальше от края.

— Ну?

Было больно это говорить, но я вздохнула и посмотрела вверх. Трент сжал пальцы.

— Это Ник, — сказала я, потом отскочила назад, когда Ник заплакал и потянулся ко мне.

Как раз, когда демоны застонали. Ал опустил плечи, а затем его глаза сузились.

— Я говорю, мы все равно убьем его, — пробормотал он, подбираясь к Нику, но Тритон ударила посохом о землю между нами.

— Я требую его! — крикнула она, размахивая посохом по кругу, и демоны отступили, привыкшие к ее вспышкам. Трент оттащил меня с дороги, и я наблюдала, как Тритон почти склонилась над Ником, ее одеяние покрывало его ноги. — Он мой! Он мой по праву! Его действия стоили мне фамилиара, и я требую его!

— Нет! — вскрикнул Ник, его рука тянулась ко мне. — Рэйчел! Пожалуйста!

Она подняла голову, Тритон ждала, прикрыв один глаз, она посмотрела на меня. Я кивнула, и демон засмеялась, подняла Ника вверх и тряся его.

— Иди и жди меня, — продолжила она, и он смотрел на нее, тяжело дыша от страха. Она толкнула его, и он упал, исчезая, когда она переместила его в свои покои. Я думала, что оказаться в моей кухне была небольшая насмешка для него, и крошечная часть меня ощутила первые намеки на справедливость.

Я подпрыгнула, когда рука Ала снова оказалась у меня на плече.

— Он будет мертв через неделю, — пробормотал демон, его дыхание, пахнущее пеплом, пощекотало мое ухо.

Но я знала Ника. Он был слишком мерзким, чтобы умереть.

Звук скребущего по камням посоха Тритон был громким, когда она подошла к нам. Демоны ушли с их горгульями, парами и группами, ветер, пиная камни мне в ноги, увеличивался. Я закрыла глаза, когда он добрался до моего лица, и волосы стали развеваться позади меня. Я не знала, что произойдет завтра. Возможно, я могла бы взять выходной.

— Это была отличная Охота, — сказал Трент, и мои глаза открылись, чтобы посмотреть на него, протягивающего руку Дали. — Я — Трентон Алоизиус Каламак. Я — не такой, как мой предок.

Дали посмотрел на его руку, потом Трента.

— Нет, ты — не он, — сказал он, не поднимая руки. — Но ты происходишь из того же рода.

Рука Трента медленно упала, и он наклонил голову в понимании.

— Возможно, позже.

Дали сделал шаг назад, его взгляд прошелся по мне и Алу.

— Мне надо подумать. — Волна безвременья засияла над ним, оставляя чистый утренний воздух вместо него.

Тритон вздохнула.

— И все вернулось на круги свои, — сказала она, ее черные глаза встретились с моими, когда солнце пролило свет на безвременье, омывая меня кроваво-красным цветом. — Похоже, что я не буду убивать тебя сегодня утром, Рэйчел. Тебе дали отсрочку.

Кивнув, я сняла главное кольцо с пальца и протянула Тренту. Два демона вздрогнули, когда Трент снял рабское кольцо и бесшумно передал их мне. Они снова были моими, и я могла уничтожить их.