Он дернул рукой, сжимая мою достаточно сильно и больно.

— Дело сделано, — сказала я, и он отпустил меня, вытягивая правую руку вверх в мерцающем свете очага. Мои плечи расслабились, поскольку я видела пять пальцев, пять прекрасных пальцев. Выдохнув, я плюхнулась обратно в свое кресло с облегчением. Я использовала модифицированное проклятие исцеления, чтобы восстановить его тело по образцу ДНК, которое хранилось в памяти коллектива, со времени, когда он был фамилиаром. В проклятии были настройки, которые сделал его отец, не только, чтобы сохранить жизнь, но чтобы расширить ее.

«А также чтобы исправить его руку», — подумала я, радуясь, что смогла это сделать. Хорошо быть целым, без шрамов.

А затем я посмотрела на него и побледнела. О, нет.

Радостное выражение лица Трента заколебалось, когда он увидел мое лицо.

— Что?

Я открыла рот, когда смотрела на его уши, не совсем зная, как ему сказать, и меня бросило в жар. Его уши были заостренными, как у Люси и Рэй. Черт, я думала, что его папа исправил их, переделывая его ДНК, а не обрезал их, как у добермана.

— Хм… — начала я, потом вздрогнула, когда серебряный колокольчик, висящий над камином, издал прекрасный перезвон.

Трент изумленно поднял глаза, и тогда мы оба отпрыгнули назад от тяжелого прилива жженого янтаря, который испортил воздух, взрываясь в очаге. Я ахнула, когда Ал выскочил в комнату. Сжимаясь, я подтянула ноги на стул. Трент встал, оттолкнув свое кресло на три фута, когда демон в своем зеленом бархатном кафтане почти перекатился по огню, дергая руками и ногами.

— Ал! — закричала я, когда он, кряхтя, остановился. Потом я завопила, паникуя, — Ал! Ты горишь!

С пылающим рукавом он сел, моргая из-за темно-голубых очков, которые практически сползли с его носа.

— О, вы только посмотрите на это, — сказал он с пренебрежением, похлопывая себя по руке, после того, как поставил черную бутылку. — Я горю.

— Рэйчел, скажи, чтобы он проваливал отсюда, — сказал Трент, пребывая в плохом настроении, его выражение лица затерялось в тени, когда он отошел в сторону. — Это неуместно.

Я поморщилась, глядя на Ала, когда он начал хихикать от огня, заставляя его танцевать под пальцами.

— Извини, — сказала я, разворачиваясь и действительно имея это в виду. — Не было никаких оснований для его появления. — Я повернулась к Алу. — Ал, ты должен уйти. Сейчас.

Но ущерб уже был нанесен. И было не похоже, что у меня было мнение по этому вопросу.

— Не хочу уходить… — сказал демон невнятно, когда он глотнул из бутылки, добрел до камина, сел на пол, подтянув колени и запрокинув голову. — Я слышал, как ты пользовалась линией, и я пришел в гости. Тут так тихо. Никого нет, никаких вечеринок, нет никого, чтобы содрать кожу, чтобы попытать. — Он моргнул, как будто видя потолок впервые. — Где я?

Я посмотрела на Трента, он теперь бесшумно передвигался по комнате, собирая вещи, и заталкивая их в ящики. Свечи на алтаре не было.

— Боже мой, — сказала я, всматриваясь в Ала. — Ты пьян!

Трент гневно распахнул крошечное окно, и Ал поднял бутылку в приветственном жесте.

— Нет, не пьян, — попытался оправдаться он. Потом… — Подожди, да. Да. Я пьян. Ты не представляешь, как трудно было дойти до этого изуми-и-ительного состояния отключения. — Вздрогнув, он посмотрел мимо меня на открытый шкаф. — Ой, смотри, там еще есть.

Я беспомощно наблюдала, как Ал встал, пошатываясь и спотыкаясь, и направился к стойке, где стояли шесть бутылок белого вина, которые я не сразу заметила. В растерянности, я повернулась к Тренту, сразу обращая внимание на его уши.

— Это эльфийское вино! — громко объявил Ал, и Трент нахмурился. — О, Рэйчел, это вещество токсично. Пинок тебе в задницу. Где мы?

— Там, где нам не положено быть, — сказала я в отчаянии. Трент открылся мне, показав что-то важное и хрупкое ему, а я прихожу и привожу Ала. То, что это был несчастный случай, ничего не значило. У меня внутри все скрутило, и, увидев мое зеркало вызова, я подхватила его и поднесла к Тренту, чтобы он мог увидеть себя.

Трент нахмурился, глядя на его окрашенное красным отражение. Затем его глаза широко распахнулись, и он выхватил у меня зеркало, поднося его ближе и наклоняя голову, чтобы рассмотреть уши. В углу Ал начал хохотать, бутылка эльфийского вина стала легче, чем когда он взял ее.

— Она дала тебе твой уши, маленький эльф! — сказал он, и я съежилась. А ночь так хорошо начиналась.

— Прости, — сказала я несчастно. — Я думала, что твои уши были изменены на клеточном уровне, генетически. Я не знала, что они были изменены хирургическим путем.