Чайки с золотыми клювами не поднимались к самой вершине Башни, потому что там обитали вороны. Дженни видела пару раз почтовых воронов СВЛ – здоровенные, величиной со среднего орла, птицы с острыми клювами, злыми черными глазками и жуткими желтыми когтями.

Вороны жили на самом верху, под крышей Башни. А прямо под ними располагался Зал Совета и жилище главы СВЛ Юки Мацуда.

Пропасть встала у ног. Девушка вздохнула и отдала в руки ветру сплетенный браслет.

– Летите, травы, за моря-океаны, – попросила она. – Найдите его, травы. Укройте его от врага, дайте ему приют в недобрый час…

Травяной браслет слетел с ладони, полетел над камнями, затанцевал над скалами, взвился и сгинул.

…Каяк карабкался на водяную гору, ветер трепал парус, пока они двигались к вершине. Потом лодка скатывалась вниз и шла на приступ следующего вала. Ветер швырял пену в лицо – походя, словно и не желая оскорбить, а просто утверждая – тебя нет перед Океаном, ты меньше чем точка.

«Я меньше чем точка, – Арвет опускал весло и слушал ветер. – Пропусти меня, Старик-Океан. – И вновь он кланялся волне, вспахивал веслом ее дрожащую плоть. – Пропусти…»

Облака кружились над ними, палящее солнце вставало на севере, айсберги плыли с юга, шла по пятам тяжелая громада океанской грозы, а впереди воды разгорались опаловым светом – в какие края их влекло, и какая из сторон света грозила большей гибелью?

Лас сидел на носу и напряженно глядел вперед.

– Что ты высматриваешь?

«Дорогу. Ты ведь не знаешь, что такое Великий океан?»

Арвет продолжал грести. Этот монотонный ритм его успокаивал. Он делал дело, и эта работа придавала смысл их бесцельному блужданию в безвестных водах.

– Место между Скрытыми и Внешними землями? – спросил он нехотя. Ритм не отпускал, крутился в голове. – Междумирье? В нормальной жизни мы бы плыли на север. Но это все что угодно, но не Северный Ледовитый океан.

«Это и он тоже, – Лас повел хвостом. – Это все океаны и моря разом от начала времен и до их конца. Те воды, что уже утекли, и те, что еще не пролились дождем. Здесь есть все существа, которые жили и будут жить в морях. И даже те, которых никогда не было. Все острова, все архипелаги, все потерянные земли. Вот почему он называется Океан Вероятности. Найти верный путь сквозь него… я не знаю, как его найти».

Арвет заработал веслом. Не знаешь, как поступить? Делай что должен, и будь что будет.

«Мне нужен Авалон». Он сгибался, весло вспенивало бирюзовые воды по правому борту.

«Мне нужна Дженни». Арвет поворачивался, другой конец весла входил в аметистовую волну по левому борту.

«Мне нужно ее увидеть!»

И только потом он уже будет решать, как же поступить, – сказать ей или промолчать.

«Может быть, она не станет этой Видящей? – спросил он у пены и облаков. – За что ей такое? Может, обойдется?»

Он греб, подчиняясь внутреннему ритму, и песня не песня, стон не стон, мелодия рождалась из одних вздохов и отрывистых выкриков. Родилась, соткалась в воздухе, поплыла вперед. Арвету казалось, что бубен, спрятанный в чехле, тихонько звенит и отзывается на этот ритм.

Подул ветер со спины, и Арвет обрадовался – штиль кончился, и каяк побежал резвей, гонимый этим попутчиком, а жаркий туман над светящейся водой впереди разошелся…

Ветер поддавал все сильнее, Арвет уже не гнал, а лишь подгребал.

Лас вскочил, забил по бокам хвостом.

«Что это там, впереди? Ты видишь? Что там сияет?!»

Арвет всмотрелся в сияющее марево – вода ли пылала, или стая белокрылых птиц легла отдыхать на волны и солнце играет в их перьях? А может, это отражение, зыбкий двойник солнца пляшет и морочит голову?

Ветер толкал в спину упругой ладонью. Низкий рев родился впереди, поплыл над просторами Великого океана. Ныли зубы, ломило пальцы.

Каяк вслед за движением воды начал отклоняться в сторону, по громадному кругу…

Лас заметался, шерсть его пылала золотом.

«Поворачивай, шаман, поворачивай!»

Низкие облака потянулись по небу вслед за течением. Арвет прищурился.

Он прежде слышал такой звук.

Там, в светящемся тумане оживал Зверь моря.

– Откуда он тут? – удивился Арвет. – Это же открытый океан.