Не торопился отпускать детей Хайр уд-Дин и еще по одной причине. Ученичество, – фактически, искус, – длилось 1001 день. Годы обучения – период самой суровой дисциплины, кому-то он может показаться очень и очень несладким. И Хайр уд-Дин хотел в эти считанные недели хотя бы накормить детей так, чтобы все эти три года они помнили текке и мечтали сюда вернуться. Казан с роскошным пловом из целого барана, с морковью и черносливом уже благоухал издалека, но Хайр уд-Дин решил: еще один вопрос. Многие настаивали, чтобы к котлу новобранцев подпускали только после принятия ими ислама; но Хайр уд-Дин этого еще не решил. Пусть они его примут хоть сейчас, хоть уже в учении у мастеров, – но пусть это произойдет добровольно, по ясному слову пророка: нет принуждения в религии (Коран, 2:257).

Начал он издалека. Говорил медленно, позволяя нескольким своим переводчикам, стоящим среди юношей, растолковывать им смысл его слов.

– Ислам не противник христианству. Шариат позволяет иноверцам, заплатившим джизию , спокойно исповедовать свои религии. «Поистине, те, которые уверовали, и те, кто обратились в иудейство, и христиане, и сабии, которые уверовали в Аллаха и в последний день и творили благое, – им их награда у Господа их, нет над ними страха, и не будут они печальны» , – говорит пророк. Иса, рожденный от Марйам аль-батуль , – пророк и посланник (расуль) Аллаха, ибо с его слов, сказанных ему Аллахом, записана книга Инджиль, частично подтвердившая истинность того, что до него было ниспослано в Таурат. Но он не Бог, «он – только раб, которому мы даровали милость и сделали его примером для сынов Исраила» . Иса не вливал вино молодое в мехи ветхие: был нужен новый закон, и Аллах дал нам через него новый закон.

Поистине, три веры – иудаизм, христианство и ислам – это три уровня понимания людьми извечной и единственной божественной книги; каждая из них пришла в свое время, но аль-хакк, высшая истина всех трех исповеданий – это ислам, покорность. Вот вам пример: саббат. Когда-то, может, и была причина, чтобы в этот день ничего не делать, но что за причина? О ней забыли, однако левиты продолжали требовать, чтобы люди, уподобив себя Творцу, почивали от дел своих в седьмой день. Клянусь Аллахом, они показали тем самым, что уже не отличают истину от лжи.

Иса ибн Марйам отменил саббат. Он исцелял в субботу людей. Как-то ребенком он вылепил из глины птицу. Это случилось в субботу – и его обвинили в тяжком грехе. Но он дохнул на глиняную птицу, и та, взмахнув белыми, одевшимися в перо крыльями, улетела. И его не смогли осудить, потому что если он сотворил живую птицу, то он поистине Сын Человеческий, который господин и субботы; а других глиняных птиц они не нашли, и улик не осталось .

В строю заулыбались.

Хайр уд-Дин прохаживался перед неровным строем мальчиков и размышлял, как одним ясным знамением дать им понять, что они должны добровольно обратиться в ислам. Мальчики дочерна загорели, на лицах, под шапками спутанных черных, русых, каштановых волос – капли пота. Глаза прищурены – солнце палило и пекло – лица собраны в характерные недоверчивые гримаски...

Вдруг он обратил внимание: на двух мальчиках надеты крайне заношенные, расползающиеся от старости фарджии, застегнутые под горло. Зачем – в такую жару? Поняв, в чем дело, и усмехнувшись, он подошел к одному из них.

– Иса ибн Марйам открыл миру, что «несть ни варвар, ни скиф, ни еллин, ни иудей», – а Иегова завет положил лишь меж собой и левитами. Иса ибн Марйам обещал дать людям вкусить «сокровенную манну» , а в Торе запрещено вкушать и от древа познания добра и зла и от древа жизни. Прежде Бог требовал аль-адха животных, а Иса ибн Марйам от них отвратился, требуя милости, а не жертвы. Бог Торы позволяет яхуди давать деньги в рост и брать лихву с иноплеменников, а Иса ибн Марйам изгнал торговцев из храма. За все это и за многое другое он был казнен, распят на кресте – так рассказывает Инджиль. И все это принимают мусульмане как истину.

Мусульмане преклоняются перед мужеством и мудростью пророка Исы. Мусульмане принимают все истинное в законе Исы, полностью отвергнутом яхуди. Теперь, когда ты это знаешь, что удерживает тебя от того, чтобы сказать: «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его»? Ибо, поистине, сказав эти слова, ты станешь мусульманином!

Палец Хайр уд-Дина указал на мальчика, стягивавшего левой рукой свою фарджию на горле.

– Иисус был не просто пророк. Иисус был Бог, сошедший на землю и искупивший своей кровью наши грехи, распятый и воскресший в третий день... – с отчаянием в глазах исповедал свою веру юноша, выражая всем своим видом готовность тут же пасть от сабли «бусурмана».

– Бог... Искупил грехи... Воскрес... – Хайр уд-Дин взъерошил волосы мальчика, так что тот вздрогнул. – Не прячь креста, дурачок! Хоть и стыдно, конечно, носить на себе изображение орудия мучения и казни! Как зовут?

– Христо, – пробормотал юноша.

– Вас, барашков, просто дурачат ваши пастыри, – опять обратился он к строю, – и они знают, что дурачат вас! «Quantum nobis prodest hic fabula Christi!» , – так сказал христианский имам, ибо сам не веровал в нелепые и произвольные измышления, сложные, как десять сфирот Талмуда. Клянусь Аллахом, вы сами ничего не знаете о вере, которую исповедуете. Кто понял латинскую фразу, которую я произнес?

В рядах поднялось три-четыре руки.

– Ну, так я сначала переведу ее, а потом расскажу, почему свои службы христиане ведут на латыни. «История о Христе – это сказочка, но сколь она нам полезна!» – так сказал этот христианский имам. А по-латински он сказал это, потому что другой имам запретил творить богослужение на языках, на которых в свое время не проповедовал ни один из апостолов Христа. О настоящей же причине запрета сказал еще один имам неверных : «Бог всемогущий, – заявил он, – нашел угодным, чтобы Святое Писание в некоторых своих частях осталось тайной, ибо иначе, если бы было полностью понятно для всех, слишком низко бы его ценили и утратили к нему уважение». И христиане не раз и не два жгли книги и соскабливали пергамены, а соборы христианских имамов много раз объявляли, какие книги из тех, что не удалось уничтожить, должны быть тайной для христианина.