– Не губить, значит, отчину, которую отняли у меня? – зло усмехнулся Олег.

– Потому и отняли, что ты не жалеешь Русь. Кому ты служишь, князь, своей земле или поганым?

– Князь на земле только богам служит! – опять стукнул волхв.

– Не греми своей палкой, чудодей, – сказал Янь Вышатич. – Она твоим словам весу не прибавит. Добрый князь Христу служит, а у худого свои боги – гордыня и зависть.

– Не я служу, а мне служат, – надменно произнес Олег. – На то я и рожден в княжьем роду, отцами и дедами возвышен. Мне дана воля – жалеть свою землю или драть как ледащую кобылу.

– Пошто же ей такая честь – ледащей кобылой сделаться? – воскликнул боярин. – Может, и деды твои были не Ярославом Мудрым и не Владимиром Крестителем, а рабами на скотобойне?.. Пошто сжег Суздаль? Пошто Русь на съедение степнякам отдаешь?

– Захочу – не один Суздаль гарью станет, а вся Русь! – запальчиво крикнул Олег.

– Тот Владимир, что Руси веру переменил, рабом и был – холопкой рожден, – зло напомнил волховник. – И рабскую веру от греков привез.

– Господь наш зовет людей сделаться сынами Божьими, и дал им образец – Сына Божия, Иисуса Христа. Разве ты, князь, не человек и не имеешь нужды смириться как Христос, чтобы спастись от тления?

Янь Вышатич почувствовал, как сбоку его дергают.

– Отец, – шумно прошептал Добрыня, – руки у меня чешутся на волховника. Он не даст тебе договориться с князем. Дай мне убрать его.

– Сиди смирно, – процедил боярин. – Если словами не одолеем – и силой не возьмем.

– Я только сломаю ему челюсть, а убивать не стану.

– Сиди и молчи, – сердито велел Янь Вышатич.

Медведь ослабил ворот рубахи и стал медленно скрести за пазухой, глядя на волхва.

– Что же Мономах и Мстислав не послали ко мне своих бояр? – вдруг сменил тему Олег, не любивший богословия, в котором был не силен. – Если бы хотели по чести сладить дело, послали бы своих первых мужей, а не безлепицу из трех голов, которую вижу перед собой: древнего старика, чернеца-раба и вот этого. – Олег кивнул, не зная, как назвать Медведя.

– Потому и не послали, что по чести ты, князь, должен был бы посылать своих мужей к Мономаху, как первый проливший кровь, а не он к тебе. Сам посуди – побежденному ли требовать послов от победителя? Мы к тебе с добром пришли от твоего брата, а ты к этому добру еще прибытка требуешь, – в сердцах укорял его старик.

– А кто тут побежденный? – Олег повертел головой, кривляясь. – Вы, мужи бояре, не видали – не выбегал отсюда побежденный, про которого Янь Вышатич говорит?

– Да таких в твоей дружине не водится, князь, – ухмыльнулся Колыван Власьич.

Олег развел руками.

– Ошибся ты, Янь Вышатич. А вот Мономах не считает меня побежденным, коли сам мира просит.

– Он не просит, а предлагает, – возразил боярин.

– Ну, это все равно, как назвать, – отмахнулся Олег и опять переменил разговор: – Так ты вернешь мне моего холопа?

Нестор, сидевший с другой стороны от боярина с четками в руках, как будто не слышал разговора.

– Богохульствуешь, князь, – покачал головой Янь Вышатич. – Монах никому не принадлежит кроме Господа. А ты, купив чернеца, уподобился поганым и жидам.

– Не называй меня жидом, старик, если не хочешь сесть в поруб, – внезапно разгневался Олег. – Жиды мне враги.

– В церковном уставе не писано, что нельзя купить монаха, – с сомнением молвил боярин Иванко Чудинович.

– Князь заплатил за него три цены раба, – вставил Колыван Власьич.

– Ты потерял свое имущество при бегстве из Суздаля, – напомнил Олегу Янь Вышатич. – Так что нечего спрашивать о том, что подобрали другие. Я взял Нестора и дал ему волю.

– Зачем же ты притащил его сюда? – зло спросил князь.

– Надеялся пробудить твою совесть, Олег Святославич. Да видно, она от колдовства твоего кудесника впала в забытье.

– Не верь им, княже, – прошипел волхв. – Оскорбишь богов, если поверишь хоть слову этого старика. Некогда он казнил на Белом озере двух слуг Велеса, исполнявших волю бога, а перед смертью вдоволь истерзал их. Теперь он хочет посрамить тебя, наслав морок. Не мое тут колдовство! – страшным голосом вскричал он, направив посох на Добрыню. – Посмотри, княже, с чем пришли к тебе послы Мономаховы. Покажи, ты, отродье волота, что висит у тебя на шее!

Князь, бояре и Янь Вышатич уставились на грудь Добрыни. Медведь, засмущавшись от взглядов, достал крест на цепочке. Волхв плюнул.

– Не то! Камень покажи.

Добрыня вытащил солнечный камень на жесткой нитке из конского волоса. Внутри желтого сияния распластал лапки жук-навозник.

– Ведовской камень! – торжествующе возгласил кудесник. – Он имеет огромную силу. Любое заклятье, произнесенное на него, сильнее десяти обычных. Кто владеет им, тот повелевает духами и берет от них знания. Мономаховы послы хотят ворожить против тебя, княже, в твоем же доме!