Девушка села на песок — она тоже была не слишком трезвой. Мокрая широкая юбка облепила ноги. Свои длинные мокрые волосы девушка пыталась собрать в хвост.

— А нам — не очень. — Ей удалось зацепить пряди заколкой, и она подняла глаза на Пашу. — У нас тут маньяк.

Посерьезнев, Паша опустился на землю рядом с Кирой. Девушка бредит, это — несомненно.

— С чего ты взяла?

Кира бросила возиться со своими волосами, они упали на плечи.

— В прошлом году тут девчонка пропала и в позапрошлом. Приезжали спасатели, сказали — утонули они, а трупы остались в воде. Только все местные хорошо знают: утопленников море всегда на берег выбрасывает. Просто так тут люди не пропадают…

Разговор, неожиданно свернувший на темы, имевшие для Паши особое значение, прервал вой сирены. Повернувшись в сторону дороги, Кира, Седов и многие другие, отдыхавшие на диком пляже, увидели приближающиеся милицейские мигалки. Через полминуты на песок въехали три легковых автомобиля — два милицейских и черная иномарка. Из нее вышел Роберт.

За легковыми машинами остановился микроавтобус, который привез с десяток здоровых мужиков, размахивающих дубинками. Мужики были подписаны: ОМОН. Они вышли на пляж, распространяя вокруг ощущение плохо скрытой угрозы.

Музыка прервалась, девушки завизжали, навстречу милиционерам направились несколько человек — делегация. Но не успели они начать разговор, как их окружили омоновцы.

А Паша подошел к Роберту.

Муж подруги узнал его и сдержанно посоветовал отправляться в номер.

— Но тут ничего противозаконного не происходит, — сказал Паша, прекрасно понимая, что говорит чушь.

— У меня есть распоряжение администрации — прекратить эти сборища, — сообщил Роберт. — Они мешают моим гостям! Я несколько раз пытался им по-человечески объяснить, но они не понимают. Извините, Павел, я пойду…

Тем временем представители дикого народца и милиция уже перешли на повышенные тона. Предчувствовалось и рукоприкладство.

— Вот о чем бы написать! — прозвучал голос за Пашиной спиной.

Седов обернулся. Кира в окружении подруг уже удалялась в сторону поселка.

— Сволочь этот Роберт Аванесович! — напоследок добавила она.

Вечеринка угасла. Музыканты предусмотрительно собирали аппаратуру, люди расходились к палаткам, костры заливали водой. Огни погасли.

Паша пошел к отелю. По дороге он искупался в море, посидел на берегу. Облака скрыли Млечный Путь и луну, на берегу стало очень темно. Темно по-настоящему, а не так, как в городе, когда где-то поблизости светятся окна в домах и обязательно горит скучный фонарь.

Эта природная темнота была пугающей. Глотнув ее однажды, можно было поверить в слепоту и в… маньяка.

В вестибюль отеля Седов вошел одновременно с Робертом, успешно завершившим свои репрессии. Выглядел душитель свободы очень собранно и по-деловому.

— Могу я пригласить вас на чашку кофе? — тоном, не терпящим отказа, спросил он.

— Конечно, — ответил Паша, мечтая рухнуть мордой в подушку и проспать сорок часов кряду.

— В моем кабинете, — предложил Роберт. Он направился к лифту. Паша последовал за ним.

Кабинет Роберта отличался от декораций всего отеля: дорогая мебель темного дерева, кожаные кресла, картины с морскими пейзажами. Почему-то свое личное пространство Роберт обустроил совсем не по-советски.

Кофе он налил из кофемашины, сам подал, поставил вазочку с конфетами. Алкоголь не предложил. Паша стрельнул глазами по кабинету — бара тут явно не было.

— Павел, — сказал хозяин очень даже дружелюбно, — я должен вам спасибо сказать за то, что вы разузнали о моей дочери.

— Главное — ее найти, Роберт…

— Я написал заявление в милиции, — предупредил Пашины слова хозяин отеля. — И еще хочу сказать, что зря моя жена скрыла истинные причины вашего появления в отеле. Она мне помочь хотела, так что я ей благодарен. И кстати, я навел справки о вас. Узнал, что вы работали в органах, были следователем и вас ценили. Потом вы бросили службу и стали частным детективом. А после одного случая оставили и это занятие. Сейчас иногда работаете охранником, но чаще просто сидите дома и напиваетесь. Вы не имеете привычки ездить куда-то отдыхать. И сюда вы бы ни за что не приехали, если бы вас не позвала Вика.

— Все верно, Роберт, я приехал из-за Вики. Из-за Вики и моря. Я рад, что смог немного помочь вам. — Паша подумал недолго и добавил: — У меня только один вопрос: участвовала ли в похищении Ираиды самой себя ее мать? Как вы думаете, это возможно?

Роберт удивленно приподнял брови:

— Не может быть… То есть… как раз — наоборот: вполне вероятно. Наверное, вам это надо как-то объяснить. Если вам не скучно, я расскажу свою семейную историю. — Тут Роберт неприятно усмехнулся.