— Новый год скоро, — ответил Эмиль с такой убийственной логикой, что Вернер не нашелся, что возразить.

На Амои Новый год справлялся, вообще-то, весной. Однако на многих других планетах сохранился обычай отмечать этот праздник зимой, и выходцы с этих планет, проживающие на Амои, своим привычкам не изменяли, благо им никто не мешал. Праздником больше, праздником меньше — роли не играет. Лишний повод устроить прием и похвастаться драгоценностями! Ели, ясное дело, были по большей части искусственными, однако попадались безумцы, готовые выложить кругленькую сумму за настоящие деревца. Какую именно сумму — мог бы поведать Себастьян Крей, промышлявший контрабандой елей, и Рауль Ам, за определенный процент с продаж способствующий этой противозаконной деятельности путем предоставления мощностей своих гидропонических лабораторий. Впрочем, к делу это не относилось.

Мысли у обоих Блонди шли схожими путями, поскольку Вернер выпалил:

— Ну теперь мы хотя бы знаем, что он не коренной амоец!

— По меньшей мере, у него предки должны быть не с Амои, — поправил Эмиль. — Знаешь, люди обычно придерживаются семейных традиций.

— Значит, три убийства… или одно… — протянул Вернер, оглядывая карту. — Скорее, все-таки одно.

— Почему? — удивился Эмиль.

— Он не успеет совершить три, — заявил Вернер. — Вспомни, какое сегодня число.

— Точно!.. — сообразил Эмиль. — До этого дурацкого Нового года три дня. Нет, ну если по трупу в день, он успеет!

— Будем надеяться, что он собирается совершить убийство под самый Новый год, а потому станет готовиться особенно тщательно, — вздохнул Вернер. — Так… что у нас здесь…

Эмиль кратко охарактеризовал указанный район, буквально в двух словах, и Вернер с ним вполне согласился. Окраина города, бедные кварталы, брошенный завод — простор для действия!

— Что же, придется рискнуть, — решил Вернер. — Версия бредовая, но другой нет. Надо брать его с поличным… А представь, что он затаится до следующего года? Или вообще исчезнет? Как мы тогда будем выглядеть?

— Не очень хорошо, — согласился Эмиль. — Вернер, я одного не могу понять, зачем он их режет?

— Да уже неважно, — отмахнулся Вернер. — Ну мало ли… Любая бредятина сойдет! Может, какая-нибудь шлюха проглотила важную вещь, и он эту вещь ищет…

— Ага, бриллиант размером с орех из пирсинга на интимном месте, — серьезно добавил Эмиль. — И при этом он от горя забыл, парень это был или девчонка, а потому режет всех подряд.

— Отстань, — попросил Вернер. — Я пытаюсь думать.

Он потер лоб, нахмурился. Спохватился:

— Кстати, а где Джефферсон?

— Убежал куда-то, — пожал плечами Эмиль, умолчав о своей шутке.

— Ладно, вызову, как понадобится, — решил Вернер, и вернулся к карте. С полчаса оба Блонди с жаром обсуждали возможное место преступления, сошлись на том, что логику маньяка им постичь не дано, и решили брать в кольцо весь район. Естественно, отслеживая темного цвета «вентры»… хотя этот тип вполне мог пересесть на светлую «майсу», а их в городе еще больше.

— Слезь с подоконника, — велел Вернер коту и бесцеремонно спихнул разнежившееся животное на пол. Животное, впрочем, приземлилось на все четыре лапы, фыркнуло, задрало хвост и с достоинством удалилось на диван. Вернер распахнул окно. — Ф-фух… Ну и холодина!

— Включил бы кондиционер, — поежился Эмиль.

— Он только воздух туда-сюда гоняет, а я проветрить хочу, — поморщился Вернер. — Не пойму, чем пахнет? От тебя, что ли?

— А чем пахнет? — удивился Эмиль.

— Табаком, — ответил Вернер. — И еще чем-то.

— Я не курю, ты же знаешь, — сказал Эмиль.

— Джефферсон курит, это от него, — махнул рукой Вернер. — А сладким пахнет определенно от тебя! Одеколон сменил?

— Нет, — мотнул золотой гривой Эмиль. — Я не люблю сладкие запахи. Да сам понюхай, если не веришь!

Вернер принюхался и убедился, что от Эмиля пахнет чем-то терпким и свежим, причем совсем слабо. Ничего общего с раздражающим сладким запахом. Мерещится ему, что ли?

— Эмиль, что с тобой? — спросил он, заметив, что лицо коллеги на мгновение приобрело какое-то непонятное выражение.

— Вернер, у Джефферсона фальшивые усы, — каким-то удивительно будничным голосом произнес Эмиль. — Ты знал?

— Нет, конечно, причем тут… — начал было Вернер, но осекся. Запах! Странный запах, о котором говорила Дениза, — смесь табака и чего-то сладкого!

— У него была расцарапана щека, — добил Эмиль.

Вернер схватился за телефон. Через пять минут стало известно, что вот уже две недели Майкл Джефферсон разъезжает на служебной машине. Фиолетовой старой «вентре» без номеров. Обычная рабочая машина, таких в управлении было много: что может быть лучше старой неприметной машины для того, чтобы устроить слежку, засаду, не привлекая внимании?