Французское правительство сумело вывести страну из кризиса летом-осенью 1917 года. Фронт и тыл с помощью полицейских мер были разъединены, а восставшие полки беспощадно усмирены вооруженной силой. Мятежных солдат предали военно-полевым судам, которые вынесли сотни смертных приговоров. Под видом массовых отпусков командование удалило с фронта десятки тысяч «неблагонадежных» солдат. В то же время материально-бытовые условия солдат и их семей были несколько улучшены. Правительство демобилизовало запасных старших возрастов. Нивеля и некоторых других непопулярных генералов сместили. Метод «кнута и пряника» применялся правящими кругами и в борьбе с рабочим движением. На рабочие организации и на пацифистов обрушился град репрессий. Усилилась милитаризация труда. Вместе с тем в швейной промышленности была введена сокращенная рабочая неделя (пять с половиной дней); работницы и низкооплачиваемые категории рабочих получили прибавку к заработной плате [29].

Германия. В феврале 1915 года была введена хлебная норма (225 г муки в день на человека) и в течение 1916 года — карточки на масло, жиры, мясные продукты, картофель, на покупку одежды [29]. Была установлена обязательная сдача крестьянами всего урожая, за исключением строго ограниченной нормы личного потребления (продразверстка). Однако она распространялась лишь на мелких производителей и не устраняла спекуляцию хлебом, а, наоборот, способствовала ее росту [122, гл.5]. Осенью 1916 года урожай картофеля снизился вдвое по сравнению с предыдущим годом. Картофель стали заменять брюквой, ставшей едва ли не единственным доступным продуктом питания трудящихся; голодную зиму 1916/17 немецкий народ прозвал «брюквенной зимой». На фронте и в тылу росли антивоенные настроения. Уже в декабре 1914 года были случаи стихийных братаний немецких солдат с французскими и английскими солдатами. В 1915 году участились стачки, возникали демонстрации рабочих [29].

Весной 1917 года хлебный паек был снижен до 170 г муки в день, или 1600 г печеного хлеба в неделю. Потребление мяса и жиров сократилось до одной пятой довоенного. В 1917 году забастовки проходили уже во всех городах и промышленных районах Германии. 16 апреля 1917 в Берлине забастовали металлисты, работавшие в военной промышленности. Стачка приобрела политический характер и распространилась на всю страну. Берлинские металлисты провозгласили солидарность с русской революцией. В Лейпциге бастующие металлисты также выдвинули ряд политических требований: отмены осадного положения и законов о принудительном труде, освобождения политических заключенных, введения всеобщего избирательного права; они требовали также, чтобы правительство заявило о готовности немедленно заключить мир без аннексий. «Спартаковцы» призывали рабочих всех профессий создавать по русскому примеру Советы рабочих депутатов. Первые Советы в Германии возникли на предприятиях в ходе апрельской стачки. Правительство подавило апрельскую стачку. Однако в июне произошли новые крупные стачки, сопровождавшиеся демонстрациями в Кельне, Гамбурге, Дюссельдорфе и других городах.

Всего в 1917 году число забастовок в Германии увеличилось по сравнению с первыми годами войны вдвое, а число бастующих — вчетверо. Пример русских рабочих и солдат усилил брожение в германской армии. На Восточном фронте участились случаи братания немецких солдат с русскими. 1 мая 1917 года тысячи немецких солдат устраивали вместе с русскими солдатами собрания и митинги, требуя мира. В германской армии на Западном фронте также множились случаи нарушения воинской дисциплины. Особенно серьезными были события в германском военном флоте. Тайная революционная организация моряков, имевшая свой центр на линейном корабле «Фридрих Великий», насчитывала к началу августа 1917 около 4 тыс. членов. Ее руководитель матрос Рейхпич подготавливал создание во флоте «матросских советов по русскому образцу». Среди рабочих на верфях и среди матросов распространялись листовки, призывавшие поддержать русскую революцию революцией в Германии. «Победоносная русская революция в союзе с победоносной германской революцией будут непобедимы», — говорилось в одной из таких листовок [29].

Австро-Венгрия. В городах и промышленных районах Австрии на втором и третьем годах войны воцарился настоящий голод. Голодала и сельская беднота. Серьезным источником бедствий народа была инфляция. Уже в 1916 году стоимость австрийской кроны составляла лишь 51 % довоенной. Золотое обеспечение валюты уменьшилось в 47 раз — больше, чем в какой-либо другой воюющей стране. Установленный с первых дней войны режим военной диктатуры направлялся на подавление антивоенных настроений в стране и был особенно заострен против славянских народов Австро-Венгрии. Общеавстрийский парламент — рейхсрат — в течение первых двух лет войны не созывался [29].

После получения известия о русской революции произошли бурные уличные митинги и антивоенные манифестации. На предприятиях Вены начались забастовки. Усилилось разложение австро-венгерской армии. Министр иностранных дел Чернин в записке императору признал, что «дальше нести военные тяготы невозможно». Замешательство в правящих кругах было настолько значительным, что правительство даже объявило 1 мая нерабочим днем. Число стачек в Австрии (без Галиции и Буковины) увеличилось в 1917 году по сравнению с 1916 втрое, а число бастующих — в 11 раз. В мае 1917 года бастовало большинство рабочих на военных предприятиях Вены и Будапешта. Крупные забастовки вспыхнули летом 1917 года в промышленных районах Чехии. В Брно произошло восстание, в течение нескольких дней на улицах города шли вооруженные столкновения [29].

США (Северо-Американские Соединенные штаты). В 1915 году, а особенно в 1916 в Соединенных Штатах увеличилось число забастовок на самых различных предприятиях. За эти два года было зарегистрировано около 5 тыс. забастовок с 2 млн участников. Забастовщики требовали 8-часового рабочего дня и повышения заработной платы. Правительству приходилось считаться со сложившейся в стране политической обстановкой и проводить подготовку к вступлению в войну с большей осторожностью. Считаясь с тем, что в массах были сильны антивоенные настроения, руководство демократической партии в 1916 году выдвинуло кандидатуру Вильсона под лозунгом: «Он спас нас от войны!» В ноябре Вильсон был вторично избран президентом; правительство, получив мандат на дальнейшее управление страной, продолжало энергично проводить политику милитаризации страны. Вильсон хотел сохранить вид человека, которому война навязывается против его желания. Германское правительство, объявив с 1 февраля 1917 года беспощадную подводную войну, облегчило Вильсону его задачу. Неумелые действия германской дипломатии также помогли Вильсону. 16 января министр иностранных дел Германии Циммерман поручил посланнику в Мексике предложить мексиканскому правительству союз для совместного нападения на Соединенные Штаты. Английская разведка расшифровала эту телеграмму. Опубликование в конце февраля в Вашингтоне текста телеграммы Циммермана подогрело воинственные настроения в стране. В итоге, объявив 6 апреля 1917 года войну Германии, правительство Вильсона изобразило дело так, будто это было ему навязано общественным мнением страны [29].

Как видно, даже в невоевавших (до апреля 1917 года) США забастовок было не меньше, чем в России, а ситуация с продовольствием в воюющих странах (не только в Германии и Австро-Венгрии, но и во Франции и даже в Англии) была хуже, чем в России. Конечно, народы всех воюющих стран к 1917 году устали от войны — но только в России нашлась кучка высокопоставленных заговорщиков, которые раздували это недовольство (прежде всего в столице страны, в истеричном Петрограде) и использовали беспорядки как шанс для свержения верховной власти. Остается только повторить приведенные нами в начале этого раздела слова известного историка С. В. Волкова: