– Что это?
– ошарашено разглядывая ведерный "гостинец".

– Так крюгеровка!
– радостно разъяснил богатырь.
– Сиречь - пиво ячменное Крюгеровской фабрикации.

– А мало не будет?
– саркастично поинтересовался я.

– Дык я две баклаги и привез, - пуще прежнего заулыбался Безсонов.

Глядя на его сияющую физиономию, вкралось у меня подозрение, что в какой-нибудь из переметных сумок, тщательно упакованная в ветошь, наверняка хранится и бутыль с водкой. Тоже, как и пивной бочонок, немаленькой вместимости - литра на три, не меньше.

– Спасибо за заботу, Астафий Степаныч, - смирился с неизбежным я.
– Так что за известия подполковник Суходольский доносит?

Гигант уже набрал воздуха в бочкообразную грудь, чтоб рявкнуть что-то еще своему Митяю, и тут же сдулся. Апанас уже расставил на столе и кружки под пиво, и какую-то рыбу, и сыр тончайшими, просвечивающимися ломтиками. Еще и пробку из емкости успел вывернуть. Но вот налить, не расплескав, уже не сумел. Сил не хватило.

– Ну, за ваше здоровье, Герман Густавович, - поднял первую Безсонов.
– На радость друзьям и на страх врагам!

Ячменное Крюгеровское оказалось холодным до ломоты зубной, и резким, до сикарашек в носу. Все в точности, как мне нравится. Потому как-то незаметно, в три глотка, пол-литровая емкость опустела.

– Степаныч? Признайся по чести, ты решил меня напоить?

– Как можно, Ваше превосходительство, - ненатурально стал отговариваться тот.
– Толи я к вам, Герман Густавович, уважения не имею?!

– Степаныч!

– Дык и чего худого в том, чтоб хорошо выпить да закусить?
– как-то подозрительно по-еврейски, вдруг заявил Безсонов.
– Вот и старшина наш полковой, Василий Григорьевич, говорит... Или побрезгуете?

– Ладно тебе, сотник. Вижу же, что не только за собутыльником по ночи верхом гнался. Говори уже, с чем приехал! Разлей только прежде. Негоже посуде пустой стоять.

– Дык я и говорю, Герман Густавович, - с ювелирной точностью направляя золотую струйку в кружки, все еще как-то не серьезно, завел рассказ казак.
– Чудное что-то происходит. Непонятное!

Легко, как я бы графин, дюжий казак пристроил ведерный жбан на краю стола, взялся за ручку кружки, и совершенно серьезно добавил:

– Боязно нам, Герман Густавович.

– Рассказывай!

– Прежде-то, Александр Осипович и за наказного атамана был. А как его...
– легкая запинка, и продолжение с блеском глаз.
– С должности сняли, так из Петербурга полковника прислали. Барона Врангеля, Константина Людовиковича. Вот нашего Викентия Станиславовича в Омск на круг и вызвали. Пред его отъездом, мы со старшими нашими подивились переменам, да и наказали, чтоб значится, весточку присылал - как там и что. Давеча с почтой и получили... Давайте, Ваше превосходительство, за Отечество наше выпьем. За мамку нашу - землю Сибирскую, и за казачье войско - ее хранящее!

Выпили. На этот раз - вдумчиво. Смакуя каждый глоточек. Наслаждаясь вкусом.

– Откуда траур-то такой, Степаныч? Случилось чего?

– Нет вроде. Только и радоваться не чему, Ваше превосходительство. Был у нашей земли добрый да ласковый начальник - сняли. Командир был наиглавнейший, о казачьей доле радевший - и этого в столицу забрали. С юга, от моря Русского вести пришли - аж два полка в черносошенцы переписывать вздумали. Тамошние казаки наследнику царскому писать решили, чтоб на восток, к Великому Океану их переселил, а не в огнищан переписывал.

– Хорошее дело, - вынужден был признать я.
– Тамошние границы, поди, и вовсе без пригляда пока...

– Браты из столичных на проводную депешу не поскупились. Сказывают, будто и новый командующий наш уже назначен - Александр Петрович Хрущев. Он, будто бы, хочь и из инфантерии, а кавалерию сильно уважает... И все бы оно хорошо, только рескриптом генерал-адъютант начальником округа-то объявлен, а вот генерал-губернатором - нет. Чудно!

– Ну мало ли, - пожал я плечами.

– Ага, Герман Густавович. Мало ли. Тут вы правы. Только их высокородие, господин подполковник пишет, будто в Главном управлении чинуши на вещах сидят. От писарей до генерал-майоров. И будто бы уже даже баржи с пароходами расписаны - кто на каком в Томск поплывет...

– В Томск?
– дернулся я, расплескивая пенное по серой, давно не стираной скатерти.
– Точно в Томск? Может в Тобольск?

– Сказывает - в Томск, - хмыкнул богатырь.
– И еще, доносит, мол в Омске уже и новый наш губернский воинский начальник ледохода дожидается. Цельный генерал-майор! Поликарп Иванович Иващенко.

– А наш Денисов что?

– А Николая Васильевича наоборот - в штаб военного округа, к Хрущеву.

– Чудны дела твои, Господи.

– Дык!

– Генерал-майор, говоришь, - потер подбородок. Не помогло. Вопросов все равно оставалось больше, чем ответов.
– У нас и полковник-то не особенно себя утруждал... Наш, Томский, да еще один - Барнаульский - вот и все войско в губернии. Ну, если, конечно, ваш Двенадцатый казачий полк не считать... И рекрутов едва ли на роту каждый год набирается. Что тут целому генералу делать?