Шрифт:
— Я не знаю, удобно ли… — пробормотал Глеб. Губы его дрожали. Над верхней губой выступили бусинки пота…
Привратник откинулся навзничь, вытянулся, обнимая подушку. Вспомнились жутковатые подробности той душной и дождливой августовской ночи…
Спустя несколько месяцев он получил от Лизы сумбурное и отчаянное письмо, которое оставил без ответа.
— Черт бы побрал эту жизнь… — прошептал Привратник и затих, пережидая боль в паху. Неожиданно для себя он всхлипнул. Выплакав все свое безобразное прошлое, он утер глаза рукавом и вдруг, так ясно и отчетливо увидел перед собой Лизу. Ее лицо мрело где-то в глубине зеркала, как затонувшее мерцание. С неясной усмешкой она следила за ним и медленно-медленно, ощупью, подвигалась к нему…
Он невольно отодвинулся и ударился локтем о стену.
— Вот черт… — поглаживая локоть, он глянул в окно. — Да, теперь на моем месте этот представитель избранного народа… и до чего же мерзкая погода…
Мысли увели Привратника к хозяйке заведения, расположенного всего в нескольких шагах от казарм, и освещаемой мутным красным фонарем, который висел над дверью. Представилась уютная теплота комнатки с низкими потолками, бронзовыми лампами в нишах, амурами и зеркалами. В этом заведении он провел ночь, когда узнал, что Лиза вышла замуж…
«Как же его звали?.. — Привратник слегка повернул голову. Рука его свесилась, что-то рисуя. — Такой весь прилизанный и губы тонкие, как у гарпии… что она в нем нашла?.. а она изменилась… конечно, годы дают о себе знать… уже не такая тоненькая… но не без приятности, в своем роде… и эта ложбинка на шее… узнала меня, или просто из вежливости подошла?.. — Привратник помрачнел и хмуро глянул на тускло освещенные окна флигеля, увитые диким виноградом и плющом. — Должно быть, Савве тоже не слишком весело в этом склепе… — Савву Привратник никогда не видел, знал только, что он ископаемого возраста старик. Слабое сердце, астма, подагра, и падучая мешали ему появляться перед горожанами. Они видели только его профиль на плакатах, чем-то напоминающий изображения на камеях или на надгробных памятниках. Поразмыслив обо всем этом, Привратник лег на топчан. От обивки чем-то несло, запах просто ужасный, неистребимый. — И что это за пятна такие?.. как запекшаяся кровь…» — Он сел, и некоторое время рассматривал свои руки. Чувствовал он себя неважно. Кончики пальцев немели, в паху покалывало. Мысли снова увели его к чему-то давно исчезнувшему. Он разволновался и чтобы успокоиться, выпил вина.
— Боже мой, что это?.. — прошептал он и в миг протрезвел. Он был близок к панике. В клочьях тумана проглянула призрачная фигура, приближающаяся со стороны руин форта. Одна, другая, третья. Призраков было что-то около семи или больше. Призраки исчезли так же внезапно, как и появились…
Небо над флигелем постепенно светлело и светлело лицо Привратника. Какое-то время он наслаждался последними предрассветными часами, налил в стакан вина, отпил глоток, потом еще один и еще, не смог отказать себе в удовольствии, после чего постоял перед зеркалом в раме с позолотой. Зеркало его не вмещало. Честолюбивые мечтания преобразили его в полковника. Он даже отдал честь самому себе:
— А что, еще совсем ничего… и не дурак… — Наградив себя медалью «За заслуги», он упал ничком на топчан…
27
Где-то впереди мигал свет, мутный, красноватый, будил тени, отражения в зеркалах…
Вдруг отпахнулась дверь и в полутьму коридоров влились смех, голоса, звуки виолы. Вспыхнул свет. В полосе света увиделись далекие и тонконогие покачивающиеся силуэты в кринолинах…
Дверь захлопнулась и снова воцарилась тишина. Жанна оглянулась. Что-то кралось за ними, медлило, таилось в полутьме зеркал, в нишах, приняв обличье статуй, за глянцевитыми фикусами и пыльными пальмами, теснило неясной угрозой в узких проходах, в дверях…
Из ниши в стене неожиданно вышла пожилая, бедно одетая дева в накидке, расшитой темным цветом. Он перекрестила Жанну, шепнула:
— Бог тебя не оставит… — и исчезла.
Иосиф потянул Жанну за собой вверх по лестнице, налево, направо и она очутилась в зимнем саду.
Начальник Тайной Канцелярии приподнялся. Он сидел у потухшего камина. Несколько минут он молча, с нескрываемым любопытством разглядывал полускрытое под капюшоном бледное личико девочки в ореоле рыжих локонов…
Жанна ушла.
Начальник Тайной Канцелярии прошелся по комнате. Он размышлял. Предположение, что девочка — дочь Тиррана, вовсе не было таким нелепым, каким оно казалось на первый взгляд. Пытаясь собрать разбегающиеся мысли, он вдруг улыбнулся и пошел к лестнице…
На улице было смутно и сыро.
У дома с террасой, затянутой проволочной сеткой, Начальник Тайной Канцелярии приостановился, пережидая ноющую боль в груди. Откуда-то из темноты неслышно выскользнула сука, потерлась о его ногу, заскулила. Он потрепал ей загривок, дернул ноздрями. Он не переносил запах псины…
— Ну, веди меня к своему хозяину…
В комнате дяди царили сумерки. Дядя курил у окна. Запах дыма перемешивался с запахом цветущих в горшках гераней, ирисов, розовых тюльпанов. Начальник Тайной Канцелярии молча оглядел комнату, стены были сплошь увешаны шелестящими газетными вырезками, желтоватыми, исписанными на полях прыгающей рукой дяди. Стопы газет пылились по углам и даже громоздились на шкафу.
— Ну, здравствуй… — Полковник задернул занавеску, прихрамывая, подошел к племяннику. — Однако и вид у тебя, как у разбуженного покойника… чай будешь пить?.. с липовым цветом… эй, ты меня слышишь?..