В ее возрасте действовать еще кажется возможным, и практика берет верх над теорией. Скоро ей придется вернуться домой, но она рассчитывает снова уехать. Я поддерживаю ее в этом ее стремлении. Со временем она остепенится, надеюсь, не до конца, и сможет подчинить рассудку свою жажду жизни. Я все уложил в чемодан, это моя тайная сторона жизни. Наверняка можно было придумать что-то получше.

Я проводил Жанну на вокзал. Заодно и сам впервые там побывал. Дал ей немного денег, примерно столько же, сколько она проиграла в рулетку неделей раньше. Мы вместе подождали поезд. «Держи, возвращаю тебе помаду, она мне больше не нужна». Она поцеловала меня в щеку, чтобы я почувствовал мягкость ее губ. Кажется, я улыбнулся.

Стоя у окна в вагоне поезда, она пожелала мне приятного путешествия и уехала.

Паскаль переезжает, ребенку нужна комната. У них родилась дочь Мари-Анж. Я подарил ей резинового жирафа, чтобы она чесала десны. Он покупает дом. Нашел недорогой на окраине Кана по дороге в Лизье. Нужен небольшой ремонт, но это не страшно. Леонида разобьет в саду огород. Все у них будет хорошо. Паскаль светился энтузиазмом, больше обычного брызгал слюной, трясся всем телом. Я хлопнул его по плечу: «Будь счастлив!» — «Заедешь в гости?»

Заместитель г-на Христофилоса мне не очень нравится. Он попросил объяснить, зачем мне все эти прививки, кем именно я работаю, к чему, например, предохраняться от спинномозгового менингита: «Я не очень понимаю. Это чрезвычайно редкая болезнь, которая встречается только в Амазонии. Как? Вы крупье?» Он и слышать ничего не хотел о повторной вакцинации. Мне ничего не остается, как найти другого, более сговорчивого врача.

Люди вокруг меняются, жизнь идет. Как пейзаж, мелькающий за окном.

Лунная станция New Moonпринимает своих первых колонистов. В основном это ученые и один восьмидесятилетний китайский миллиардер, решивший закончить свои дни на Луне.

В своей жизни я не часто ездил в отпуск. Я всегда оставался в Кане. Летом я немного гуляю, растворяясь в толпе туристов. Как-то побывал на месте высадки десанта. Помню, я долго созерцал тот самый кровопролитный Omaha Beach.Три тысячи убитых и три тысячи раненых за несколько часов. Вот здесь, прямо передо мной. Я сунул руки в карманы, небо было серое, волны злые. По пляжу бродили туристы, кто в глубокой задумчивости, кто просто нагуливал аппетит. В некоторых местах время как будто замирает, словно определенные события все продолжаются и продолжаются, а время — материя чувствительная, не то что человеческая память, и не от каждой раны оно может оправиться.

Я еду в Лондон на три дня! Решено! Я регулярно обновляю свои туристические каталоги, и вот мое внимание привлекла реклама длинного уик-энда в Лондоне. Особой любви к Англии и англичанам я не испытываю, но, не знаю почему, я поддался соблазну, подумав: «Слушай, ведь это недорого! Три дня пройдут быстро. До Лондона рукой подать. Не такое уж и сложное дело».

Купил небольшую сумку для коротких вылазок. Выбрал модель с прочным дном, с вместительным внешним карманом, открывается как капот, так что все содержимое как на ладони. Вероятно, она пригодится мне всего один раз. Не стоит думать, что я разменяю свою цель по мелочам. Да, я уезжаю на три дня, но это не имеет никакого отношения к моему решению уехать вообще. Простая поездка, чтобы развеяться. Тут нет ни предательства, ни трусости. И путевку я пока еще не забронировал.

Раздобыл учебник английского Assimil,с кассетами. Чтобы освежить знания. А вообще все быстро возвращается. «Excuse те, Sir. I would like to go to the Museum».У меня никогда не было хорошего произношения — это как с улыбкой: ничего не выходит. Еще я приобрел складной зонтик, умещающийся в кармане. Бросая вызов суевериям, я открыл его в ванной перед зеркалом. Во мне всегда было что-то английское — сочетание изысканности и непочтительности, будто кричишь «Да здравствует королева!», показывая Вестминстеруголый зад.

Меня посетил владелец квартиры, последний оставшийся в живых сын старого польского еврея, умершего в возрасте девяноста двух лет в гостиничном номере на Балеарах. За квартиру я платил через агентство, которое занимается арендой, и ни разу не видел ее хозяев с тех пор, как мы составили акт о состоянии жилого помещения. Я пригласил его войти, он хотел со мной поговорить. Мимоходом осмотрел квартиру: «Все на месте! Превосходно! Сколько вы уже здесь?» Мы сели на кухне. «Итак, я собираюсь выставить квартиру на продажу. Хотел вас предупредить заранее, вы, естественно, имеете право преимущественной покупки. Это самое малое, что я могу для вас сделать». Я ответил ему, не задумываясь, что статус квартиросъемщика мне прекрасно подходит и в мои планы не входит становиться собственником этой или какой-либо другой квартиры. Впрочем, я очень хотел бы остаться здесь. «Понимаю. Скажите, а вы здесь красили?» Я проводил его до двери. Он пристально осмотрел стены. «Невероятно! Ни пятнышка! За двадцать лет!»

На этих выходных в квартиру Паскаля въехал новый жилец. Парню лет тридцать, вроде одинокий. Мебели немного.

Я зашел в уже ставшее родным туристическое агентство «Астролябия» по поводу своего короткого визита в Лондон. Рекламная акция закончилась. Предложение было действительно в течение весенне-летнего сезона. Каталоги поменяли, и сейчас пришло время программы осень-зима. «Не страшно. Тогда в следующий раз. Спасибо». Я ушел, прихватив с собой новый каталог.