Когда Доктор и Джип возвратились на корабль в сопровождении рыжего мужчины, то животные и мальчик стали кричать ура и прыгать по палубе. А ласточки — тысячи и миллионы ласточек — начали звонко щебетать, желая показать свою радость, что дядя нашелся. Шум был такой, что рыбаки далеко в море думали, не поднимается ли шторм.

— Слушайте, какой ветер завывает на Востоке! — говорили они.

А Джип был страшно доволен собою, хотя и старался но кичиться. Когда Дэб-Дэб подошла в нему и сказала: — Джип, я не думала, что ты такой умный! — он только поднял голову и сказал:

— О, в этом нет ничего особенного! Знаете, только собака может отыскать человека. Птицы не годятся для этого.

Доктор спросил у рыжего рыбака, где он живет. Когда он сказал, где, то Доктор велел ласточкам раньше всего отвезти туда корабль..

Приплыв к местечку, которое назвал рыбак, они увидели у подножия горы маленький рыбацкий поселок. Рыбак показал дом, в котором он жил.

Пока они бросали якорь, мать мальчика (сестра рыбака) прибежала к берегу их встретить и смеялась к плакала в одно и то же время. Она просидела на пригорке три недели и все глаза проглядела, ожидая их возвращения.

Несколько раз она принималась целовать Доктора, так что он улыбался и краснел, как маленькая школьница. Пыталась она поцеловать и Джипа, но он убежал от нее и спрятался в трюме корабля.

— Глупое дело эти поцелуи, — сказал он. — Я этого не терплю. Пусть целуется с Гёб-Гёбом, если ей непременно надо целоваться.

Рыбак и его сестра не хотели сейчас же отпустить Доктора. Они просили, чтобы он провел с ними несколько дней. Джон Дулитль и его животные остались в их домике на субботу, воскресенье и часть понедельника.

Все мальчики рыбацкой деревушки приходили к берегу, показывали пальцами на большой корабль, стоявшей на якоре, и шепотом говорили друг другу:

— Гляди! Это был разбойничий корабль — корабль Вен-А ли — самого страшного из пиратов. Этот старичок в цилиндре, что остановился у миссис Тревелиан, отнял корабль у Берберийского Дракона, а его самого сделал крестьянином. Кто бы это мог подумать — он на вид такой добряк!.. А какие большие красные паруса! У, какой страшный корабль — и какой быстрый!

В продолжение двух с половиной дней, пока Доктор оставался в маленьком рыбацком поселке, все жители приглашали его на чаи, завтраки, обеды и вечеринки; все женщины присылали ему цветы и конфеты, а сельский оркестр каждый вечер играл у него под окнами. В конце концов, Доктор сказал:

— Люди добрые, я должен ехать домой. Вы были во мне очень любезны. Я никогда этого не забуду. Но я должен отправиться домой, потому что у меня там дела.

Перед самым отъездом Доктора пришел Старшина с толпой народу. Все были одеты по-праздничному. Старшина остановился перед домом, где жил Доктор, и все население стало ждать, что будет.

Шесть мальчиков — музыкантов заиграли на блестящих трубах, чтобы все замолчали. Доктор вышел на крыльцо, и Старшина произнес речь:

— Доктор Джон Дулитль, — сказал он, — на мою долго выпала честь преподнести человеку, который освободил моря от Берберийского Дракона, маленький знак памяти от благодарных жителей этого почтенного местечка.

И Старшина достал из кармана маленький пакет, завернутый в папиросную бумагу, и, развернув его, подал Доктору великолепные золотые часы.

Потом Старшина вынул из кармана другой пакет, побольше, и сказал:

— А где же собака?

Все бросились искать Джипа. В конце концов, Дэб-Дэб нашла его на другом конце поселка, на скотном дворе, где собрались все собаки и во все глаза смотрели на него в безмолвном восторге.

Когда Джипа привели, то Старшина развернул большой пакет; в нем оказался собачий ошейник из настоящего золота! Шепот удивления пронесся в толпе, когда Старшина наклонился и собственноручно надел его на шею собаке.

На ошейнике было написано крупными буквами: «Джип — самая умная собака в мире».

Толпа двинулась к берегу, чтобы посмотреть, как они отплывут. Рыжий рыбак, его сестра и племянник без конца благодарили Доктора и его собаку. Наконец, огромный быстроходный корабль с красными парусами повернул по направлению к Грязеводску, и они вышли в открытое море; на берегу все это время играл оркестр.

Мартовские ветры уже перестали дуть; прошли апрельские дожди; майские бутоны превратились в цветы; июньское солнце засверкало на прекрасных полях, когда Джон Дулитль, в конце концов, вернулся на родину.