Естественно, я на всякий случай прячу этот дневник от мисс Угрюмпыль, Айши и ее невидимых слуг, поскольку они его наверняка забрали бы и уничтожили. Хотя бы потому, что он помогает мне отсчитывать, сколько дней я тут пробыла, размышлять над своими словами и поступками и отслеживать, происходят ли во мне изменения, которые предрекла Айша. Изменения должны произойти оттого, что я дышу здешним воздухом и пью здешнюю воду, хотя я не выпила ни одного глотка яблочного сока, который мне подсовывает мисс Угрюмпыль. Но все равно Древо Логики воздействует на меня через воздух и воду.

Я видела это дерево. Ничего особенного оно из себя не представляет. Растет в специальной комнате прямо здесь, во дворце, и больше напоминает древний дуб, чем яблоню, хотя яблоки на нем и вправду есть. И оно явно начало на меня действовать. Как еще объяснить то, что я сказала мисс Угрюмпыль сегодня за завтраком?

С мечтательно затуманенным взором она разглагольствовала о том, какие желания осуществит перед возвращением в родной Гринвилл, что в штате Северная Каролина (по-видимому, она рассчитывает вернуться домой после того, как Айша навеки отправится в большую лампу на небе). У нее такие предсказуемые желания! Я все это послушала-послушала, а потом уставилась на нее самым злобным взглядом, на какой способна, и пообещала, что, когда «старая перечница» отдаст концы, я не оставлю мисс Угрюмпыль в покое, а напущу на нее элементиша.

— Огненного элементиша, — язвительно уточнила я. — Мерзкого обманщика, который прилипнет к вам навеки, до конца дней.

А потом я наговорила ей еще много-много других гадостей. Мне даже стыдно об этом писать. В итоге бедная мисс Угрюмпыль убежала из-за стола в слезах, так и не доев завтрак. Сама Айша проявила полное безразличие к тому, что я сказала ее слуге и компаньонке. Вероятно, ничего другого и нельзя ожидать от того, кто давно пребывает выше добра и зла. Однако после этого эпизода я не выдержала и сказала ей, что я, кажется, превращаюсь не в логического, а попросту в противного человека.

— Для начала это нормально, — ответила Айша. — Логика — очень тонкий и требовательный предмет, Филиппа. Пока ты не овладеешь ею в совершенстве, твой разум будет доводить любой логический вывод до абсурда. Иногда это может оказаться очень неприятно. Ты считаешь мисс Угрюмпыль одним из препятствий на пути к собственному освобождению, поэтому хочешь удалить это препятствие во что бы то ни стало.

Уж не знаю, правду ли сказала Айша, но я, несомненно, начинаю становиться такой же жестокой, как она. Вот ужас-то! Но что я могу сделать?

ДЕНЬ ТРЕТИЙ. На самом деле я не вполне ясно представляю, сколько я здесь уже пробыла, потому что день длится почти бесконечно, а темнота наступает и тут же снова сменяется днем. Возможно, время здесь течет так же медленно, как в лампе или в бутылке, если ты ввинтился в нее в неверном направлении. Наверно, Висячий дворец и Иравотум существуют вне нормального трехмерного пространства и времени. В книге Эно об этом ничего не сказано, но он ведь писал ее несколько тысяч лет назад. Полагаю, в глубокой древности верховный жрец Беллили не знал о таких вещах, как относительность и астрофизика.

Так или иначе, я уже дважды ложилась спать когда за окном было еще светло, и пробуждалась когда было уже светло. Или все еще светло? я спросила об этом мисс Угрюмпыль, но после вчерашнего она со мной больше не разговаривает. Конечно, я в отместку не утерпела и снова сказала ей что-то обидное. И, как ни дико это звучит, на сей раз я и вправду почувствовала, как что-то во мне затвердело, закаменело — сердце или что там у нас имеется внутри, что заставляет нас заботиться о чувствах других людей… Очень странное ощущение. И все же…

И все же в этом есть и свои положительные стороны. Ведь если ввести в собственную жизнь побольше логики, это может оказаться очень выгодно. Например, я начинаю понимать одну весьма важную истину: мир устроен так, а не иначе, и не имеет смысла оценивать его с позиций «хорошо-плохо» или «правильно-неправильно». Надо подняться выше подобных рассуждений.

Но все-таки было бы здорово, если бы приехал Джон! На первых страницах дневника я написала, что Джон наверняка попытается меня спасти. Теперь я ощущаю его приближение еще острее, поэтому думаю, что не ошиблась. Может, он даже ближе, чем я думаю. Это, разумеется, еще одна причина, почему надо прятать дневник. Надеюсь, Айша не ощущает, что он близко. А если что-то смутно и чувствует, так объясняет это моим присутствием — мы же все-таки близнецы.

ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР. Я дважды возвращалась в сад, к лестнице, которая, если верить господину Цыпе, ведет к Восса Veritas, к Устам Истины. Но оба раза в саду оказывалась мисс Угрюмпыль — подстригала розы. На третий раз, однако, мисс Угрюмпыль в поле зрения не было. Там был только бедный, прикованный к стулу господин Цыпа, все еще читавший вслух «Человека в железной маске». Перед тем как сбежать вниз по лестнице, я остановилась возле него и извинилась. По-моему, это очень благородно с моей стороны, учитывая то, как отвратительно он со мной поступил.