К своему ужасу, этого Дэн вспомнить не мог. Мужик стрижется под Элвиса и довольно паршиво играет на саксофоне. Но как его звать?..

«Ты хотя бы знаешь, в каком ты сейчас городе?»

В Кливленде? В Чарльстоне? В каком-то из них, точно.

Когда Дэн уже нажимал на ручку слива, имя президента отчетливо всплыло у него в голове. И Дэн, оказывается, не был ни в Кливленде, ни в Чарльстоне. Сейчас он в Уилмингтоне, штат Северная Каролина, а работает он санитаром в больнице святой Марии. Или уже не работает. Пора двигаться дальше. Если он переберется в другое место, хорошее место, то, возможно, ему удастся завязать со спиртным и зажить по-новому.

Он поднялся и посмотрел в зеркало. Повреждения оказались не такими уж страшными. Нос хоть и распух, но, кажется, не сломан. Над опухшей верней губой корка запекшейся крови. На правой щеке — синяк (похоже, вчерашний ковбой был левшой) с отчетливым отпечатком кольца в центре. Еще один синяк — довольно большой — на левом плече. Дэн вроде бы помнил, что это его огрели кием.

Он заглянул в аптечный шкафчик. Среди тюбиков с косметикой и нагромождения свободно продаваемых лекарств он обнаружил три пузырька, которые можно было купить только по рецепту. Первый — «Дифлюкан», обычно применяемый для лечения грибковых инфекций. Во втором было обезболивающее, «Дарвон» — сильная штука. Он открыл пузырек, увидел внутри с полдюжины капсул и сунул половину в карман — позже пригодятся. Последним оказался «Фиорицет», и, к счастью для его раскалывающейся головы, пузырек был почти полон. Дэн заглотнул три таблетки и запил их холодной водой. От того, что он склонился над раковиной, головная боль стала невыносимой, но уже скоро должно было полегчать. «Фиорицет», предназначенный для борьбы с мигренью, гарантированно справится с похмельем. Ну… почти гарантированно.

Он начал закрывать шкафчик, потом заглянул в него еще раз, немного разгреб завалы. Противозачаточного кольца не было. Может, оно в сумочке? Он надеялся на это, потому что презервативов у него с собой не было. Если он трахнул ее — воспоминаний об этом не сохранилось, но, вероятнее всего, так и случилось, — секс был незащищенным.

Он надел трусы и прошаркал обратно в спальню, на миг замерев в дверях и бросив взгляд на женщину, притащившую его прошлым вечером к себе домой. Руки и ноги раскинуты, все на виду. Вчера со своими кольцами в ушах, в короткой кожаной юбке, топике и пробковых сандалиях она казалась ему Принцессой Запада… сегодня же он видел обвисший белый мешок растущего пивного живота и первые признаки второго подбородка прямо под первым.

И еще кое-что похуже: ее даже нельзя было назвать женщиной в полном смысле этого слова. Наверное, не малолетка (господи, только не малолетка), но уж точно никак не старше двадцати, а может и младше. Одну стену украшал пугающе детский плакат группы «Кисс», на котором Джин Симмонс извергал из себя огонь. На другом постере на ветке висел котенок с испуганными глазами. «Держись, малыш», советовал постер.

Ему нужно убираться отсюда.

Их одежда валялась вперемешку в изножье матраса. Дэн отложил в сторону ее трусики, взял футболку, просунул в нее голову и начал натягивать джинсы. Он уже наполовину застегнул молнию, когда вдруг понял, что левый передний карман стал существенно легче по сравнению со вчерашним днем.

Нет. Не может быть.

Голова, начавшая было успокаиваться, вновь принялась пульсировать, а сердце стало набирать обороты. Запустив руку в карман, Дэн обнаружил там лишь десятидолларовую купюру и две зубочистки, одна из которых вошла ему глубоко под ноготь, чего он почти не заметил.

Мы не могли пропить пять сотен. Никак не могли. Да мы бы умерли от такого количества выпивки.

Бумажник по-прежнему лежал в заднем кармане. Он вытащил его, вопреки здравому смыслу надеясь на чудо, но чуда не случилось. Должно быть, в какой-то момент он переложил десятку, которую обычно держал в бумажнике, в передний карман. Вероятно, это ее вчера и спасло, что теперь казалось издевательством.

Он посмотрел на храпящую, распластавшуюся по матрасу девушку-женщину и даже направился к ней, чтобы хорошенько встряхнуть, разбудить и поинтересоваться, куда она, блядь, дела все его деньги — душил бы, пока не проснулась, если уж на то пошло. Но если она их украла, зачем привела его к себе? И не случилось ли с ним что-то еще… уже после «Млечного пути»? Теперь, когда голова прояснилась, он начал вспоминать — воспоминания туманные, но, скорее всего, подлинные, — как они взяли такси до вокзала.

«Милый, я знаю одного парня, который там обретается».

Она действительно так сказала или это лишь его воображение?

«Сказала, чего уж там. Я в Уилмингтоне, президент — Билл Клинтон, и вчера вечером мы отправились на вокзал. Где и в самом деле был парень. Из тех, что предпочитает заключать сделки в мужских туалетах, особенно если у клиента слегка отрихтованная физиономия. Когда он спросил, кого я разозлил, я ответил…»

— Я ответил, что это не его собачье дело, — пробормотал Дэн.

Когда они зашли в туалет, Дэн рассчитывал порадовать подружку дозой, ничего больше. Дини, быть может, и нравился кокаин, но Дэн не хотел иметь с ним ничего общего. Он слышал, что кокс называют «аспирином для богачей», а Дэн был далеко не богат. Но тут из кабинки вышел какой-то тип с портфелем, похожий на бизнесмена. Когда мистер Бизнесмен подошел к раковине, чтобы ополоснуть руки, Дэн увидел мух, ползающих по его лицу.

Мух-падальщиц. Мистер Бизнесмен был ходячим трупом и даже не подозревал об этом.