— Это понятно, но как насчет птиц? — напомнил мистер Брикль.

Эпплгейт задумался, а потом сказал:

— Ну, я, конечно, благодарен Луи за то, что он спас мне жизнь. И все-таки, птиц я не люблю:

— Как же так? — изумился мистер Брикль. — Невероятно! Птица спасает тебе жизнь, а ты после этого заявляешь, что птицы тебе безразличны! Что же ты имеешь против них?

— Ничего, — пожал плечами Эпплгейт. — Ровным счетом ничего. Я просто к ним равнодушен.

— Ну ладно, что с тобой делать, — вздохнул мистер Брикль. — Оставим все как есть. Но наш лагерь гордится Луи. Он у нас выдающийся вожатый — замечательный трубач, необычная птица, прекрасный пловец и верный друг. Он заслуживает медали. Я действительно намерен писать прошение о награждении Луи медалью «За спасение утопающих».

Сказано — сделано. Мистер Брикль написал письмо, и спустя несколько дней из Вашингтона приехал человек и привез медаль «За спасение утопающих», которую он в присутствии всего лагеря повесил на шею Луи рядом с дощечкой, мелом и трубой. Медаль была очень красивая. На ней были выгравированы слова:

Луи снял дощечку и написал: «Благодарю за медаль. Это великая честь для меня».

А про себя подумал: «Пожалуй, груз становится тяжеловат для моей шеи. У меня уже и так труба, дощечка и мел, а теперь еще и медаль. Увешан, как рождественская елка. Надеюсь, что смогу летать, когда отрастут маховые перья».

Вечером, когда сгустились сумерки, Луи протрубил отбой. Еще никогда его труба не звучала так прекрасно. Человек, что привез медаль, заслушался его. Он с трудом верил своим глазам и ушам. Вернувшись в город, он рассказал об увиденном всем знакомым. Слава Луи росла; его имя стало известным. О лебеде, который умеет играть на трубе, заговорили повсюду.

У трубы есть три клапана. Когда музыкант играет, он нажимает на них пальцами.

Если нажимать на них в нужном порядке, можно извлечь все звуки нотного ряда. Луи часто смотрел на эти клапаны, но воспользоваться ими не мог. На каждой лапе у него было по три передних пальца, но, поскольку лебедь — птица водоплавающая, они были соединены перепонками. Перепонки мешали Луи нажимать на клапаны по очереди. К счастью, для позывных клапаны не требовались, потому что мелодии позывных состоят только из нот, «до», «ми» и «соль», которые трубач может сыграть, не пользуясь клапанами.

«Ах, если бы я только мог нажимать на эти клапаны! — вздыхал про себя Луи. — Я стал бы играть настоящую музыку, а не позывные. Я смог бы играть джаз, кантри-и-вестерн, рок… Я смог бы играть великую музыку Баха, Бетховена, Моцарта, Сибелиуса, Гершвина, Ирвинга Берлина, Брамса — все-все. Я стал бы настоящим трубачом, а не простым горнистом в детском лагере. Может быть, меня даже пригласили бы в оркестр».

Мысль об оркестре подогревала честолюбие. Луи по-настоящему любил музыку, да и пора было задуматься о том, где заработать денег, когда лагерь закроют.

Как ни хороша была жизнь в лагере «Кукускус», Луи часто вспоминал о доме на Верхнем Красном Скалистом озере в Монтане. Он вспоминал отца и мать, братьев и сестер. Он вспоминал Серену. Он безумно любил ее, и его не оставляло беспокойство: где она, что с ней? По ночам он смотрел на звезды и йечтал о ней. И поздними вечерами, когда лягушка-бык заводила на озере свою протяжную песню, он мечтал о Серене. Порой ему становилось грустно и одиноко, тоска по дому сжимала его сердце. И лишь звуки трубы утешали его. Он был влюблен в музыку своей трубы.

Лето промелькнуло незаметно. В последний день мистер Брикль вызвал к себе вожатых и с каждым расплатился. Луи получил сто долларов — первый в своей жизни заработок. Поскольку ни кошелька, ни карманов у него не было, мистер Брикль положил деньги в непромокаемый мешочек, стягивавшийся наверху тесемкой. Мешочек он повесил на шею Луи рядом с трубой, дощечкой, мелом и медалью.

Луи направился к палатке Сэма и застал мальчика за укладыванием рюкзака. Лебедь снял с шеи мел и дощечку.

«Мне нужна другая работа, — написал он. — Куда мне лететь?»

Сэм сел на койку и задумался.

— Отправляйся в Бостон, — сказал он наконец. — Может быть, тебе удастся получить работу на Лебединой лодочной станции.

Луи никогда не бывал в Бостоне и понятия не имел, что такое Лебединая лодочная станция, однако он кивнул.

«Будь другом, помоги мне», — написал он.

— Всегда рад, — ответил Сэм.

«Возьми бритву и надрежь перепонку на моей правой лапе, чтобы я мог двигать пальцами». Луи вытянул лапу вперед.

— Но зачем тебе нужно двигать пальцами? — удивился Сэм.