Казак-фермер раздумывал недолго, подскочил, поднял автомат бандита и стал помогать Сергею подняться на ноги. Хотя старлею было очень больно и сил почти не осталось, усатый казак, не боясь испачкаться чужой кровью, почти на себе потащил его к скалам и только там опустил на землю в сидячем положении, позволив привалиться спиной к камню. В сидячем положении дышать было труднее, бандитский башмак, без сомнения, сломал Сереже ребра, но зато яснее соображала голова.

— Сейчас другие бандиты прибегут, — сказал Сережа.

— Идти можешь? — спросил казак.

Усы его трепыхались и топорщились на ветру, но весь вид казака внушал доверие. Кажется, он не собирался бросать старшего лейтенанта, чтобы самому спастись бегством.

— Хотя бы несколько минут отдохнуть… — попросил Заборских. — С силами собраться.

— Я не думаю, что они сразу все пойдут. Сначала опять одного пошлют. На разведку. Думают, что ты один. Сколько их всего там?

— Не знаю. Пять машин было, так что не больше двадцати пяти бандитов. Шестерых мы уложили, одного — ты, значит, осталось где-то восемнадцать человек.

— А что за банда?

— Амир Чингис.

— Это тот, который убитых очередью в грудь добивает? В полный «рожок»?..

— Он самый.

— Кусок дерьма! Слышал про такого. Давно об этой падали слуха не было, около двух лет. Опять, стало быть, объявился.

— Объявился. И отметился уничтожением военных складов в поселке и мирных жителей. Амир Чингис ничуть не лучше урагана «Чингисхан».

— Разберемся и с ураганом, и с амиром. Машина моя…

— Они ее из гранатомета накрыли.

— Взорвалась?

— Нет. Осколками кабину изрешетило, а с ней всех наших парней, вместе с подполковником. Как кабину… Я один выбрался…

— Там еще кто-то раненый оставался, — сообщил усатый казак. — Этот сопливый ублюдок, что тебя пинал, в кого-то стрелял перед вершиной холма.

— Они мертвых расстреливают. Перед вершиной холма твоя машина как раз и остановилась.

— Нет. Там была короткая очередь. Он просто кого-то добивал. Раненого. На ходу, не останавливаясь. Они любят так, походя, пострелять. В ковбоев играют.

— Сомневаюсь, едва ли там кто-то остался. Но может быть всякое. Я просто не подумал и не посмотрел, да у меня и возможности такой не было. Как тебя зовут, казак?

— Михаил. Викторович по батьке буду.

— А я — Сергей. Просто Сергей, согласно возрасту. Надо нам, казак, дальше в скалы перебираться. Сдается мне, они скоро начнут нас искать. А у нас на двоих один автомат, один обрез, мой пистолет и пара гранат. Этим много не навоюешь. Надо уходить.

— Тихо, Сереня, тихо… Еще один идет. Бежит даже. Торопится. Один пока, как я говорил…

Михаил Викторович выглянул из-за скалы, держа на изготовку захваченный автомат. С оружием он обращаться, судя по всему, умел неплохо, что старший лейтенант Заборских и отметил. Уже одно то, что держал казак автомат не как дубину, а лишь придерживал ласково до того момента, когда понадобится стрелять, говорило о многом. И то, что автомат он успел на предохранитель поставить, когда старшего лейтенанта поднимал и переносил, тоже говорило о здравом отношении к оружию. Далеко не всякий офицер спецназа считает обязательным это делать, но случаи нечаянных выстрелов нередки и приводят порой к плачевным результатам. Только на памяти старшего лейтенанта было несколько таких случаев.

Пока казак ждал бандита и целился, Сергей сделал себе перевязку и одновременно наблюдал за действиями Михаила Викторовича. Тот дважды поднимал автомат, но стрелять не торопился. И только с третьей попытки задержал оружие в боевом положении, тщательно прицелился и дал короткую очередь.

— Нормально. Уложил, — коротко бросил он.

— Молодец!

— А вот сейчас все остальные подойдут, надо убираться подальше, со всеми нам не справиться.

— Но затормозить их движение мы можем.

— Как? — спросил Михаил Викторович.

— С помощью их же методов. Длинная очередь в грудь. Кроме того, у бандита второй автомат для нас. И запасные магазины в «разгрузке». Они такими глупыми очередями стреляют, что без запасных магазинов ни в одном бою не обойдутся. Патронов им не жалко.

— Пристрелить? — переспросил казак.

— Если жив, пристрелить. Полный магазин в грудь. Если убит, как ни противно, ту же очередь туда же. Чингис посчитает, что бандит меня расстрелял, это ведь их фирменный знак, и будет ждать.