На всю жизнь запомнился один совет о. Александра. Когда мы познакомились, моё сознание было заполнено оккультной мистикой и парапсихологией. Мне вдруг показалось, что я нашёл неограниченный источник энергии из своего прошлого, который должен продлить «молодость». Все это было рассказано о. Александру. «Понимаешь, Илья, все это очень интересно, но мы ничего об этом не знаем. Если хочешь, можешь этим заниматься, но если через некоторое время Ильи не будет (умрёт), то тогда все мы в приходе будем знать, что этим заниматься нельзя». С тех пор всегда, сталкиваясь с проблемами мистики и парапсихологии, я вспоминаю эти слова о. Александра.

Есть встречи, которые запоминаются на всю жизнь. Лет семь назад после службы, в одном из деревенских домов собралась небольшая группа прихожан поздравить о. Александра с днём рождения. За столом одна женщина спросила его: «Я вас просила причастить мою маму перед смертью, вы сказали, что придёте и не пришли. Почему?» О. Александр ответил: «Но она же не умерла». Тогда другая женщина сказала, что и с её мамой была такая же история. Я сидел рядом с о. Александром (тем, кто приезжал издалека, о. Александр старался уделить больше внимания) и тоже был удивлён. «Как же так: Вас приглашают причастить перед смертью, а Вы не приходите?»

Был ответ: «У нас, священников, есть особое чувство, и если мы чувствуем, что последний час человека ещё не пришёл, то зачем его причащать перед смертью? Он не умрёт, несмотря ни на какие заключения врачей. Вот и эти женщины — они ведь живы».

Когда в жизни происходили тревожные события, испытания и бывало сильное внутреннее беспокойство, о. Александр ласково брал под руку и говорил: «Вот видишь, мы сегодня отпевали покойника. Мы все пройдём через это. Представь на минуту себя на его месте и увидишь истинную цену всех твоих тревог и проблем».

Особое значение о. Александр придавал крещению и старался, чтобы это было настоящим праздником. В такой день он говорил крещаемому: «Это ваш день, и целиком ваш». Но крещение о. Александр проводил не механически, не только по нашему желанию. Он говорил: «Если вы хотите быстрее креститься, то пойдите в любой другой храм, и вас окрестят». Он нас готовил, и лишь когда он, с только ему свойственным чутьём, понимал, что мы готовы, проводил крещение.

О крещении мне, как очень нетерпеливому человеку, он говорил: «Представь пустыню, ты идёшь по ней, и вдруг возникает прекрасный храм с очень красивыми золотыми дверями, он весь сияет и светится. Ты подходишь к дверям, открываешь их и видишь, что за ними такая же пустыня: это была лишь лицевая стена храма с дверями. Я же хочу, чтобы вы, открыв двери, попали не снова в пустыню, а в прекрасный Божий дом». Позже и я понял, что это может быть лишь тогда, когда сердце твоё готово и открыто для принятия крошения.

Со многими, живущими в разных городах, о. Александр находился в духовном общении, и мы это постоянно ощущали, как очень высокую поддержку, как очень надёжную опору, мы всегда чувствовали его молитвы о нас.

Удивительным и глубоко духовным было общение о. Александра с монахиней Иоанной (Ю. Н.Рейтлингер), совершенно глухой, а к концу жизни и ослепшей. У м. Иоанны было расписание служб о. Александра, и всегда во время литургии она, живя в Ташкенте, была в литургическом общении со. Александром, и это ей давало огромные духовные и жизненные силы.

О. Александр всем своим существом нёс мир и покой: он мог примирять между нами непримиримых, открывать и создавать любовь между совершенно противоположными людьми. Тем не менее, до конца понять и полностью раскрыть мир о. Александра нам ещё предстоит…

…Неужели «нужна» была такаясмерть о. Александра, чтобы мы теперь, не опасаясь и не оглядываясь назад, свободно и открыто могли познавать всеего труды, всеего духовное наследие?..

И. Корб,инженер,

Ташкент

Дожди шли все лето. Наступил сентябрь — дожди не прекращались. Но вот в субботу, 8 числа, когда Наталии празднуют свои именины, природа вдруг вся внезапно преобразилась: явился сине–голубой купол небес, оказавшийся совершенно нетленным, засверкало медово–жёлтое солнце, не успевшее ещё ни капли остыть, распрямились листва и травы, сохранившие летнюю яркость.

Я изменила свои планы и поехала не на службу к отцу, а на работу, за город, — проветривать церковь, которая служила благородным, но отнюдь не церковным нуждам.

Возвращаясь вечером по выпуклости холма под ещё нетленными небесами, я думала: «Какое чудо — храм! Даже когда в нём нет службы, он аккумулирует добро и покой! Как чудесна жизнь отца, который всю её провёл в храме. Вот зябким утром он едет из дома в электричке — храм стоит ещё тёмный. Он вошёл — слабо сияют только несколько свечек — подал возгласы, и служба началась… Он становится един с храмом. Приезжаем мы, богослужение захватывает нас, распространяется на ближайшие окрестности, а может быть, и на целый мир…