Александр так и сделал. Дойдя до Карфагена, местности, населенной одними женщинами [91] , он объявил им войну. На это женщины те ответили:

– Победишь ты нас, скажут: «Женщин победил он». А одолеем мы, про тебя будут говорить: «Царь, которого женщины победили».

– Принесите нам хлеба, – попросил Александр.

Принесли они на золотом столе хлебы из золота и яблоки, и гранатовые яблоки, из золота же.

– Разве в стране вашей, – спросил Александр, – едят золото?

На это женщины те ответили:

– Но если тебе хлеб нужен, то разве в твоем царстве хлеба нет, что ты к нам пришел его искать?

Уходя, Александр начертал на городских воротах: «Я, Александр Македонский, был царем-глупцом, пока не пришел в землю Африканскую и не поучился мудрости от женщин».

Пошел оттуда Александр к царю страны Кассии [92] . Стал царь этот показывать Александру несметные запасы серебра и золота. Но Александр сказал:

– Не серебро и золото ваше видеть пришел я, но обычаи и законы ваши.

В то время, когда они сидели и вели беседу, пришли двое судиться перед царем.

– Государь! – сказал один из них. – Я купил у этого человека пустошь, стал там рыть землю и нашел клад. Возьми себе, – говорю я ему, – клад этот: я купил у тебя пустошь, но не клад.

Другой же отвечал:

– Я так же, как и ты, боюсь греха присвоения чужого. Я продал тебе пустошь вместе со всем, что находится на ней, от недр земных до высот поднебесных.

Обратился царь к одному из них и спросил:

– Имеешь ты сына?

– Имею, – был ответ.

– А у тебя дочь есть? – спросил царь другого.

– Есть.

– Пожените их друг на друге и найденный клад отдайте в приданое им.

Видя удивление Александра, царь спросил:

– Разве нехорошо я рассудил их? А в вашей стране как решили бы подобный спор?

– Я, – ответил Александр, – отрубил бы обоим головы, а клад поступил бы в царскую казну.

– Светит ли солнце в вашей стране? – спросил царь.

– Светит.

– И дожди идут?

– Идут.

– А есть ли мелкий скот у вас?

– Есть.

– Проклятия достойны люди у вас, и только ради животных солнце светит вам и дождь идет у вас.

На обратном пути остановился Александр для обеда близ одного ручья. Поданную ему соленую макрель царь начал обмакивать в воду ручья – и рыба получала удивительно приятный запах.

– Это доказывает, – сказал Александр, – что ручей этот течет из рая.

Помыв лицо свое в воде ручья, Александр направился по истокам его и дошел до врат рая.

– Отворите! – воскликнул Александр.

– Врата эти – Господни, праведники входят через них, – услышал он в ответ.

– Но я царь, и я знаменит, – сказал Александр, – дайте же мне какую-нибудь вещь на память.

Дали ему черепную кость. Придя в свое царство, Александр положил на одну чашу весов эту кость, а на другую все серебро и золото, бывшие при нем. Перевешивала кость.

– Что значит это? – спросил Александр у мудрецов.

– Эта кость, – ответили мудрецы, – орбита человеческого глаза, ненасытного в жадности своей.

– Чем вы это докажете?

– Возьми горсть земли [93] и посыпь кость.

(Санг., 91; Бер.-Р., 61; Там., 31—32; Танх.)

«За Тебя умерщвляют нас каждый день, считают нас за овец, обреченных на заклание».

– О женщина с семью ее сыновьями, – говорил рав Иегуда, – гласит этот стих. Дело было с Мириам бат [94] Нахтом, которую схватили вместе с ее семью сыновьями. Заключив их в отдаленнейшей камере в темнице, начали выводить их поочередно перед императором. Вывели старшего из братьев.

– Поклонись идолу, – сказали ему.

– В Торе, – ответил он, – сказано: «Я, Господь – Бог твой». Казнили его.

Привели второго и сказали:

– Поклонись идолу.

– В Торе, – ответил он, – сказано: «Да не будет у тебя иных богов кроме Меня».

Казнили и его.

Привели третьего и сказали:

– Поклонись идолу.

– В Торе, – ответил он, – сказано: «Богу иному не поклоняйся».

И его казнили.

Привели четвертого и сказали:

– Поклонись идолу.