– Иосиф Виссарионович, а Вам никогда не приходила в голову мысль, что все приобретения СССР, которые достигнуты под Вашим руководством, будут однажды пущены на распыл Вашими последователями?

– Вы неверно ставите вопрос, профессор. Мои последователи такого сделать не могут. А вот новые политики после моей смерти – скорее всего.

– Вы полагаете, такие люди могут появиться у руля страны?

– Должен с горечью сказать, что они обязательно появятся. Дело в том, что наша партия обречена на вырождение. Мои чистки дали только временные результаты. Я очень старался создать нового функционера – человека идеи, преодолевшего свой эгоизм. Но не получилось. Я вижу, что после моего ухода сегодняшняя гвардия будет также разлагаться, как когда-то разлагалась ленинская гвардия. Не могу без отвращения думать о «верном ленинце» Чичерине. Устроил в наркоминделе содомский вертеп. Сожительствовал с немецким послом, негодяй.

– Почему ваши партийцы тоже будут разлагаться?

– Потому что условия борьбы не позволили нам выстроить конкурентную систему. А если нет конкуренции или строгого хозяина, то будет разложение.

– Что Вы имеете в виду под невозможностью выстроить конкурентную систему?

– После Октября у нас была только одна самостоятельная оппозиция – левые эсеры, которые вступили в заговор с Троцким и хотели захватить власть вооруженным путем. Их разгромили. Вся остальная оппозиция не была самостоятельной политической силой. И троцкисты и зиновьевцы были агентурой американских финансовых кругов. Им нужна была абсолютная власть и ни о каком политическом диалоге речи не шло. Смертельная схватка.

– Но как это объяснить? Почему столкновения носили такой нетерпимый характер?

– Я знаю объяснение, хотя никогда не скажу и не напишу по этому поводу ни слова. Только с Вами я могу поделиться в силу Вашего особого положения.

Дело в том, что революционный отряд Ленина-Троцкого был изначально заряжен только на мировую революцию, в которой России предназначалась роль детонатора. Это было космополитическое видение мировой революции, которое ничего общего не имело с интересами русского народа. Я тоже участвовал в первом этапе революции на их стороне, не зная глубинных замыслов этого плана. Хотя их оголтелые нападки на церковь заставляли меня задуматься, потому что на первый взгляд они не имели разумного объяснения.

– Вы не боролись против этих нападок?

– Я не поддерживал их, а остановить их было невозможно. Дело в том, что царское правительство сделало крупнейшие ошибки накануне революции. Оно не смогло отдать землю крестьянам. Именно этого ждали крестьяне. Не получив землю, они прокляли самодержавие и поддержали революцию. А самодержавие в народном сознании отождествлялось с православием. Поэтому народ отвернулся и от православия. Я, конечно, немного упрощаю, но суть вещей была именно такой. В ту пору защищать церковь означало то же самое, что защищать царя. Даже став генсеком я видел, что это бесполезно.

Русская эмиграция в Париже пытается обвинить в гонениях на церковь большевиков. Но это не вся правда. Инициативы большевиков подхватила значительная часть народа.

Ну, так вот, когда Ленин стал отходить от дел, а Троцкий пытался продолжить мировую революцию, я понял, что этот путь никак не соответствует моим представлениям. Я совсем не хотел, чтобы Россия стала пороховым складом, который взорвут ради целей американских финансистов. Мы начали борьбу, но когда мы одолели Троцкого, мы увидели, что его знамена подняли Зиновьев и Каменев. Потом история повторилась с другими политиками помельче, но каждый раз, когда мы побеждали очередного противника, новый противник снова работал на интересы все того же вражеского лагеря.

– Хорошо, Троцкий был связан с американцами. Это факт. Но Бухарин, Зиновьев?

– Во-первых, не надо ограничиваться рассмотрением только лидеров. Надо видеть, какие силы за ними стоят. А стояли за ними вполне известные силы революционеров преимущественно нерусского происхождения, получившие большой опыт заграничной эмиграции и сохранившие там связи. Теперь о личностях. По моему заданию НКВД составил досье на крупнейших мировых финансистов и связанных с ними политиков. Оказалось, что это по сути один большой клан, состоящий из групп, связанных родственными связями. Американские, немецкие, французские, английские банкиры разными способами входят в одну большую еврейскую родню. По крови и через браки. Этот могучий синдикат в состоянии воздействовать на мировую политику. И наши оппозиционеры оказались членами этого синдиката. Для меня не было никаких сомнений, на кого работают Лев Троцкий, Зиновьев или Каменев, если их кровные связи уходили в США.

– Но ведь никаких серьезных доказательств их подрывной деятельности не предъявлено. Простите, они были явно сфабрикованы.

– Доказательства их подрывной деятельности содержатся в их политических концепциях и в настроениях их сторонников, которые образуют опасную внутреннюю силу. Но, ведь, согласитесь, это не судебный материал. А мы были поставлены перед необходимостью показать советскому народу их враждебную сущность. Это парадокс политической борьбы, когда судебной системе не хватает доказательств, потому что она несовершенна, а сам факт подрывной деятельности не вызывает сомнений. Что делать? Ведь вопрос о выживании революции. В таких исключительных случаях приходится фабриковать доказательства для широкой общественности, хотя ни мне, ни моим соратникам они не нужны. Мы точно знаем, что преступление было. Это против всяких устоев римского права, но мы живем не в Древнем Риме, и я убежден в своей правоте. Мы живем в эпоху беспощадной борьбы без правил. Тот, кто соблюдает придуманные кем-то правила, никак не отражающие реальные условия борьбы, оказывается проигравшим. Судьба династии Романовых это очень хорошо показывает. Именно потому, что самодержец применял придуманные сто лет назад законы в борьбе против революционеров, он проиграл. Я этим путем не пойду. На мне историческая ответственность за судьбу первого в мире государства трудового народа.

– Разве у Николая Второго были шансы победить?

– Если бы он до 1905 года подавил оппозиционную прессу, поголовно связанную с еврейским капиталом, он бы сумел навести стране порядок. Но царь, напротив, предоставлял своим смертельным врагам все больше и больше свободы. Они же никаких правил игры не соблюдали и уничтожили его.

Повторю: насколько убедительные доказательства враждебной деятельности оппозиции добыл НКВД – меня не очень беспокоит. Тот, кто за ними стоит – международный финансовый интернационал, является историческим и неисправимым врагом нашей страны и я давно понял, что он ведет борьбу самыми грязными и подлыми методами. В белых перчатках его не одолеть.