Пытливая мысль время от времени норовила разобраться в происходящем, однако комиссар решительно обрывал эти порывы. Он подсовывал своей мысли шарады, парадоксы, трудные рифмы, а то и просто заставлял её подобрать определённое количество слов на определённую букву. Задачу решали ноги, глаза, нос, уши, но только не мысль.

Время от времени он заходил в какие-то подвальчики опрокинуть рюмку. В одном подвальчике его узнали. Собственно говоря, его узнавали почти во всех, но здесь ему сказали «Здравствуйте, господин Леблан». Значит… Комиссар тут же приказал себе подобрать двадцать географических названий на «Д», чтобы не знать, что это значит. При счёте пять – на Дарданеллах – он уже поднимался по лестнице какого-то дома, при счёте восемь – Дар-эс-Салам – звонил в дверь со странно привычным номером.

Послышались шаги – сердце комиссара узнало их.

– Кто там? – встревоженный голос.

– Я, – буркнул комиссар.

Мадам Леблан приоткрыла дверь, узнала – и пошатнулась. Глаза ей застили слёзы.

– Здравствуй, Доминик, – часто моргая, пробормотал комиссар. – Ты была права. Это не мой труп.