Едва вернулся из восточного леса, как понял, что Наама догадалась про щенка. У нее не было другого повода сбегать. Поначалу я не волновался - все знают, кто ее опекун, и даже пальцем не тронут. Когда же прошло около пяти часов, а ее все не было - я начал злиться. Вздорная девчонка - решила проучить меня.

Но спустя сутки я уже не мог скрыть волнения. Что-то было не так. Не могла она злиться так долго из-за щенка.

На второй день я отчаялся. Колдовал без перерыва, но все равно не смог найти ее след, а это значило, что ей встретился маг высокого уровня. И только боги знали - поможет он Наами или навредит.

Безусловно, я сломаю защиту, найду след, но для этого понадобится время. И кто знает, есть ли оно у меня. Есть ли оно у Наами.

– Мастер!
– теперь голосов было больше. Намного больше. Да что же там?

Переместится на звук и замер.

В центре каминного зала, в самом сердце замка, на бежевом ворсистом ковре, среди толпящихся, мечущихся в ужасе слуг, бесформенным кулем лежало тело.

На полу лежала окровавленная, обезображенная Наами. Моя нежная девочка.

Отовсюду раздавались крики, поварихи, несколько конюхов и всегда бесстрастный дворецкий - все они стояли полукругом возле Наами. На коленях.

А я вдруг завыл. Так безнадежно и отчаянно, что люди схватились за головы, а в оконных рамах потрескались стекла.

Я не слышал пульса. Наами была мертва.

– Это последняя сделка, маг, - свистящий, едва различимый голос взметнул волосы холодным ветром.
– Тебе больше нечего будет предложить мне. Ты отдашь последний кусок души - все, что осталось. Или я просто проигнорирую твой зов. По доброй воле идешь на сделку?

Я стоял на краю обрыва и смотрел в свирепую водную даль. Волны бушевали, бились об скалы. Все вокруг противилось этому действию.

Говоривший не принимал облик смертного. При заключении сделок он всегда витал бесплотным духом.

Ветер приносил его голос.

Сейчас, в краю вечного лета, ветер, вместе с голосом принес маленькие холодные льдинки. Они оседали на волосы и землю. Но не таяли. Стихии бунтовали против моего бесплотного собеседника.

Пожирателя душ.

– Иду на сделку по доброй воле. Осознанно отдаю оставшийся кусок своей бессмертной души тебе - Пожиратель, - голос мой сух.

Я хочу поскорее покончить с этим.

– Чего ты попросишь взамен?
– я ждал этого вопроса. Именно ради него я все это затеял.

– Прошу тебя вернуть к жизни мою приемную дочь - Наами. Пусть она останется такой какой была до смерти - без мельчайший изменений. Пусть не сотрутся ее воспоминания и навыки. И пусть она навсегда останется такой - молодой и прекрасной. До скончания веков, Пожиратель. Пусть раны ее заживают, а старость и смерть не приблизятся ни на шаг. Пусть разум ее навсегда останется крепким и ясным. Об этом прошу тебя я - Мастер, отдающий последний кусок своей бессмертной души.

Эти слова я знал наизусть. Именно их я произнес близко тысячелетия назад. Именно с этими словами на устах распрощался с первой частью души. Такова была плата за Вечность.

– Да будет так, Мастер. Я принимаю твою просьбу. Отныне нет в тебе души. Мы больше никогда не встретимся, прощай, - бесстрастно, шелестя в ушах ветром, ответил Пожиратель. Вихрем поднялся буран вокруг меня - закружились снежинки в быстром водовороте. Я не сопротивлялся. Пожиратель забирал то единственное, что имело для него ценность. Последний осколок моей души.

И пусть. Лишь бы Наами жила.

Наами

Это было страшно. Портал выкинул меня в знакомом месте - уютный зал, где потрескивали дрова в камине. Тело валялось без движения, а я парила над потолком. Мысли текли неторопливо, вяло. Я замирала, теряла связность сознания.

Кричали люди, падали на колени, и столько в их голосах было отчаяния, столько боли, что меня тянуло к телу - хотелось влиться в него, раствориться, но я не могла. Не осталось сил. Только летать рядом с ним, быть поблизости. А еще неплохо бы остаться здесь - в этом зале. Он теплый, тут приятно пахнет. Крики раздражали. Мешали сосредоточиться. Было что-то важное, что мне нужно было сделать. Но я позабыла обо всем, когда услышала этот вой.

Звериный, отчаянный. Сколько ярости было в нем, сколько неверия, боли, страха. Меня - невесомую, прозрачную, бесстрастную, пронзило воспоминание - этот зверь был моим любимым. Моим всем.

Подлетела к нему, попыталась коснуться, но он смотрел сквозь меня. В глазах застыла мука, губы побелели. Мой любимый зверь словно онемел от горя. "Я тут" - закричала, схватила его за волосы, но он не услышал. Смотрел на жалкие останки моей оболочки.

Схватив тело, пачкаясь во что-то бурое, что все еще лилось изо рта, зверь телепортировался, и меня потянуло вслед за ними.