– Тогда в чем развязка? Чего вы так ждали?
– запахнув кофту сильнее, спросила я.

– Так вот взял и сказал, - засмеялся бог.
– Всему свое время. Пойду я. Жги костры из еловых веток - мне нравится запах смолы.

Я ощутила легкое прикосновение к волосам - вроде невесомого поцелуя, услышала шелест ветра и поняла, что осталась одна. Наедине со своими сомнениями, мыслями и воспоминаниями.

После поединка мы перенеслись в замок.

– Почему ты вернулась?
– спросил Мастер, когда мы сидели в его комнате.

– Ты не поверишь, - ответила я, и все ему рассказала. И о беседе с богами в круге Амира и о приватном разговоре с младшим богом.

Мастер по окончании рассказа просто рассмеялся.

– Чертовы интриганы, а я то гадал, почему не могу найти тебя, - покачал головой, продолжая зло посмеиваться.

– Мне было велено помалкивать, но тебе решила рассказать, раз уж это касается нас обоих.

– Значит ты и вправду имеешь силу, о которой говорил пророк, - задумчиво проговорил Алекс.

Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу и вертел в руках чашку с чаем.

– Это что-то меняет?
– глядя себе под ноги, спросила я.

– Ни черта подобного. Я уже давно смирился с осознанием того, что ты - та самая девчонка, что может отрубить мне голову или отобрать все силы, - он поставил кружку на пол и поднялся.

Прошелся по кабинету, а потом запустил руки в волосы.

– Когда ты снова ушла, это было весьма болезненно, - внезапно сказал он.

– Алекс, хочешь я скажу тебе то, что гложет меня уже который год?

Мастер остановился рядом в ожидании продолжения. Я все так же смотрела на ковер.

Там не было ничего интересного, но было страшно поднять взгляд на Алекса и увидеть в его глазах бездонное равнодушие. Я решилась покаяться. Вывалить на него все чувства. Пусть знает. Что он будет делать с этим знанием, другой вопрос. Нужно решиться и расставить все точки над і.

Я все таки подняла голову и встретилась с ним глазами. Сейчас в них не было равнодушия и холода, как я боялась. Только какое-то затаенное отчаяние. Словно он сам не знал что делать с моим откровением. И я решилась.

– Я соврала тебе, когда сказала, что не люблю. Я люблю так сильно, что не задумываясь умру за тебя. Любила даже когда ты остался без души, когда перебил чертову кучу народа, когда насиловал и бил меня. Я не надеялась увидеть тебя прежним, хоть ты не очень-то и изменился с тех пор. Просто стал жестче, холоднее. Все, чего мне хотелось - знать, что ты чувствуешь хоть малую толику того, что чувствую я. Скорее всего мы не будем счастливы - все слишком зыбко и непостоянно. Ты не откажешь себе в привычных удовольствиях, а я не стану это терпеть, и снова все будет идти по кругу - насилие, жестокость и отчаяние. Я буду убегать, а ты силой заставишь быть рядом. Я не хочу так, слышишь? Я просто хочу, чтоб ты знал - люблю тебя. Всегда любила и наверное всегда буду.

Ну вот. Все самое страшное - сказано. Снова опустила голову и стала ждать ответа.

Он заговорил спустя минуту. Голос хриплый, но отнюдь не равнодушный.

– Если то, что я сейчас чувствую любовь - дела хреновые. Мне хочется запереть тебя навеки и не выпускать. Хочется слышать твой голос, чувствовать прикосновения, и знать, что никто никогда к тебе не притронется. Это больше похоже на одержимость, да, но мне кажется, это именно любовь.

Выговорив это, он вдруг оказался рядом. Взял за руку, помог подняться, а потом обнял. Крепко, сжал до боли, вдавил мою голову себе в грудь.

Сердце его билось быстро, гулко. И от его тепла, от сказаных слов вдруг стало так больно, что слезы потекли.

От почувствовал мою горечь. Отстарился, взял в руки мое лицо и спросил:

– Почему?

– Это от невероятности происходящего, - утерев слезы, усмехнулась я.

– Разве мои слова что-то поменяли? Ты и раньше знала, что я люблю тебя.

– Даже не предполагала, - возразила я.
– Но это и правда ничего не меняет. Мы не будем счастливы. Ты это ты. А я - это я. Быть вместе - вечно воевать, - горечь проступала так явно, что закололо в груди.

Глаза Мастера потемнели, зрачки расширились. Он облизнул губы, словно они внезапно пересохли и сказал:

– Что нам стоит попытаться? Я обещаю, что буду стараться. А если меня снова занесет, просто скажи. Ты не представляешь как я жил этот год. Просто не представляешь.

И столько в его голосе было боли, что я поверила. На миг поверила, что он в самом деле меня любит.

И это значило только одно - попытаться действительно стоит.

С того судьбоносного разговора прошла неделя. Мастер держал слово - старался изо всех сил. Мы подолгу разговаривали, при этом ловко обходя скользкие темы - касаемо Рыжей и Вельмира, и выяснилось, что я очень истосковалась по Мастеру. По обычным, ничего не значащим разговорам, по его любопытному взгляду, нежным рукам.