Насчет мальчика Джоанна могла бы поспорить — пленному, на ее взгляд, было лет сорок. Впрочем, киборг с высоты прожитых лет мог бы, наверное, обозвать так любого и остаться при этом в своем праве, поэтому девушка не стала заострять на этом внимание, а заодно и гадать, кем же тогда он считает ее саму. Вместо этого она поинтересовалась куда более насущным вопросом:

— И о чем договорились?

— Ночью он проводит нас к Источнику. Правда, сам он толком ничего не знает, но и тех обрывков информации, которые у этого дятла имеются, для наших целей достаточно…

Жрец и впрямь хотя и пыжился от осознания собственной значимости, мог сообщить на удивление мало информации. Пирамида на этом холме появилась в незапамятные времена, и жертвы Великому Моисею тоже приносились давно. Их племя явилось сюда, когда это было уже традицией, и, частью уничтожив, частью обратив в рабство прежних хозяев этих мест, наложило лапу в том числе и на пирамиды. Правда (об этом моменте жрец, как пояснил Артур, рассказывал с несомненной гордостью), прежние хозяева поклонялись ложным богам и приносили им жертвы неправильно, за что тот их и наказал, предав в рабство соседям, а они стали поклоняться единственно верному богу и жертвы приносить согласно древним канонам. Вот, если кратко, и вся история.

Из всего сказанного жрецом важным был всего один момент. Внутри пирамиды никто из туземцев не был, но вход туда имелся. Один-единственный, запечатанный железной дверью, которую так и не смогли открыть. Может, и еще были, но жрецы так ничего подобного и не нашли, хотя в свое время обшарили все вокруг, а среди молодых служителей бога едва ли не с первых дней после того, как они здесь обосновались, любимым и чуть ли не единственным развлечением считалось искать новые ходы. Своего рода традиция, освященная временем, хотя и считающаяся кощунственной. Пойманных нещадно пороли сами жрецы… которые точно так же когда-то искали и подвергались порке. Однако главное, один ход имелся, а уж открыть его — дело техники. Во всяком случае, так сказал Артур, а уж он-то в подобных вещах разбирался. Ну а жрец вызвался проводить их до места сразу после того, как Артур озвучил ему альтернативу. Что уж он там сказал, Джоанна так и не узнала, но на пленного это подействовало, и на киборга он смотрел теперь с еще большим испугом, хотя, казалось бы, куда уж сильнее-то… В общем, добровольно вызвался.

К пирамиде они подошли ночью. Здесь, правда, была охрана, четверо крепких воинов в кожаных доспехах, вооруженные копьями, мечами и плетками. За доспехи и плетки Артур обозвал их мазохистами, но, что это такое, объяснять не стал. Правда, по отношению к охране ключевым оказалось слово «была», поскольку Артур, любитель простых решений, расчистил путь быстро и радикально, для чего ему даже не потребовалось оружия. Джоанна не успела и до ста досчитать, как он уже вернулся. Самое интересное, что, как сказал жрец, обычно никакую охрану не выставляли, но, очевидно, решили подстраховаться, обнаружив оставшееся после драки всех против всех поле битвы. Артур, услышав такое объяснение, лишь хохотнул — мол, глупейшее решение, против серьезных врагов этой четверки мало, что он, в принципе, и доказал, а для мирного времени, соответственно, много. Однако развивать мысль он не стал, тем более они уже практически достигли цели — узкой ниши, одной из череды таких же, которых в стенах пирамиды была масса.

Эта на первый взгляд была такой же, как и остальные, если бы не одно но. Остальные, если верить жрецу, были глубиной максимум в два шага, а эта в конце имела боковой отнорок, через несколько шагов и еще один поворот, расширяющийся настолько, что даже Артур, раскинув руки, не доставал до стен. Вспыхнул заранее подготовленный факел — снаружи его было не рассмотреть. Артур внимательно осмотрелся, провел рукой по стене, когда-то монолитной и без малейших признаков швов, а сейчас растрескавшейся, в потеках воды, и усмехнулся, что в неровном свете живого пламени выглядело чуть ли не демонически:

— А ведь пирамиду построили заметно позже этого места. Вокруг нас бетон, причем очень качественный, если он до сих пор не рассыпался. На стенах, — тут Артур ткнул пальцем в едва заметные выпуклости, — несомненно, светильники. Естественно, уже давно не горят, но когда-то ход был вполне благоустроен. Интересно только, зачем было накидывать эти камни…

— Может, чтобы замаскировать?

— Возможно. Хотя и вряд ли. От серьезного поиска они все равно не спрячут. Ладно, что гадать, пошли. Эй ты, чучело, веди нас, да не вздумай хитрить.

Жрец окрысился и пробормотал под нос что-то нелицеприятное, однако в открытую перечить не решился. Взяв один из факелов, он решительно пошел вперед, Артур же, держа руку на эфесе меча, шел следом. Замыкала шествие Джоанна, подсвечивавшая дорогу вторым факелом и, подражая Артуру, державшая вибропилу под рукой.

Коридор был коротким и заканчивался широкой винтовой лестницей, по которой они спускались опять-таки недолго. Как и предсказывал жрец, его перегораживали массивные двери из материала, более всего напоминающего обычное, хорошо, пускай и не до зеркального блеска, отполированное железо. Если только представить себе железо, которое в местном влажном и теплом климате способно невесть сколько лет простоять и не только не заржаветь, но даже и не потускнеть. Двери были несокрушимы на вид и казались монолитными, лишь тонкая, бритвенного лезвия не просунешь, щель по краям указывала на то, что они должны как-то открываться. Интересно только как — не было видно ни петель, ни замка, сплошной пласт неизвестного металла.

Жрец шагнул в сторону с выражением одновременно покорности и легкого, даже какого-то грустного превосходства на лице. Мол, не верили — а зря, тут люди не глупее вас справиться пытались. Киборг мрачно посмотрел на него, так что жрец съежился, и внимательно изучил дверь. Задумчиво склонил голову… Джоанна, воспользовавшись моментом, напомнила о себе:

— Может, я попробую?

— Магией? Не прошибешь. Эти, — он кивнул в сторону жреца, — уже наверняка пробовали. А у них точно есть кто-то, кто сильнее тебя. Не обижайся, но за столько лет наверняка находились.