— Кертис, не надо! — заорал Джеймс.

И услышал щелчок.

Тут его ослепила вспышка яркого света, оглушил чудовищный грохот. Это в колее перед первой полицейской машиной, вдребезги изодрав шину, взорвалась парализующая граната. Еще несколько гранат разорвалось у обочины, и наконец, последний взрыв сорвал шину с заднего полицейского автомобиля.

Джеймс, Кертис и полицейские на время оглохли и ослепли. Шоферы нескольких проезжавших машин с трудом удержали руль в руках, но, на счастье, движение было небольшим, и единственным ущербом был визг тормозов, да одна машина чуть не скатились на обочину.

Уложив последнюю гранату, Лорин зарылась лицом в песок и считала взрывы, заткнув уши пальцами. После шестого взрыва она вскочила и помчалась к мужчине-полицейскому. Не дожидаясь, пока к нему вернется зрение, она всадила в него разряд в девяносто тысяч вольт электрошокером Скотта.

Он рухнул на землю, содрогаясь всем телом. Лорин знала, что он останется парализованным еще несколько минут. Она выхватила пистолет из обмякшей руки полицейского и разрядила его в воздух над «фордом». Женщина услышала выстрел и пригнулась; Лорин уложила электрическим разрядом и ее тоже.

Потом Лорин вытащила патроны из полицейских пистолетов, зашвырнула ставшее бесполезным оружие в пустыню и открыла левую переднюю дверь, за которой сидел ее брат.

— Джеймс! — заорала Лорин.

Он едва услышал голос сестры сквозь пронзительный звон в ушах. Однако белые пятна перед глазами начали постепенно рассеиваться.

— Сколько было парализующих гранат? — спросил Джеймс.

— Все истратила, — усмехнулась Лорин и перелезла через колени брата на пассажирское сиденье. — Ты очухался? Сможешь вести?

— Мне уже лучше, — простонал Джеймс и повернул ключ, чтобы запустить мотор.

Пока Джеймс протирал глаза, Лорин обернулась к Кертису. Он лежал на заднем сиденье, и по его лицу катились слезы.

— Что за черт? Что с ним? — вопрошал Кертис, глядя на дуло пистолета.

— Не люблю я оружия, — пояснила Лорин. — Я не зарядила «магнум», чтобы случайно кого-нибудь не застрелить. Взяла только для устрашения.

— Ты рехнулась! — завопил Кертис. — К твоему сведению, у копов в пушках настоящие пули.

— Зачем мне его заряжать? Чтобы идиоты вроде тебя застрелились?

— Лучше бы я умер, — заскулил Кертис.

— Да заткнитесь же вы! — не выдержал Джеймс. — Дайте подумать!

Он дождался паузы в потоке машин, вырулил между двумя обездвиженными полицейскими машинами и, перевалив через металлический барьер, выехал на дорогу, ведущую к Калифорнии.

Как только Джеймс нажал на газ, руль у него в руках судорожно затрясся. Он нажал педаль помягче, и машина немножко прибавила скорость.

— Что случилось? — спросила Лорин.

— Понятия не имею, — ответил Джеймс, изо всех сил стараясь удерживать машину на прямой траектории. — Но когда в последний раз переезжали через барьер, что-то хрустнуло.

Они делали меньше тридцати километров в час. Сзади с вдвое большей скоростью приближался грузовик. Шофер нажал на клаксон и выехал на среднюю полосу, чтобы обогнать их. Джеймс еще раз попытался нажать на акселератор. Обезумевший руль чуть не выкрутил ему руку. Машина опасно вильнула в сторону проезжающего грузовика.

— Когда едем медленно, всё в порядке, но прибавить газу не могу.

— Что будем делать? — спросила Лорин.

— Бог знает, — покачал головой Джеймс. — На этом драндулете мы до Лос-Анджелеса не доберемся.

24. ФУРГОН

Шоссе тянулось через открытую пустыню, где брошенный автомобиль будет как на ладони, однако через каждые несколько километров попадались магазины, аптеки, столовые, закусочные; правда, в столь раннее утро все они были еще закрыты. Джеймс остановился у первого же торгового центра и с удовольствием потянулся. Руки ныли после борьбы с неподатливым рулем.

Джеймс выключил фары, поставил машину на нулевую передачу и вырулил на пустую автостоянку перед кафе-мороженым, ориентируясь на свет от гигантского розового стаканчика, парившего над дорогой. Он обогнул кафе, остановился у шеренги мусорных баков и включил маленькую лампочку над головой.

Джеймс поглядел на Кертиса. Тот всё еще дергал за спусковой крючок незаряженного револьвера и смеялся, но по его лицу текли слезы.

— Как ты думаешь, когда я в другой раз захочу вышибить себе мозги, мне попадется револьвер, который работает?