Шрифт:
Фандера был сообразителен, и, едва образовалась небольшая пауза, сразу спросил:
– Вы меня в чем-то подозреваете?
– Как возможные версии, мы обязаны проверить всех, кто был вхож в квартиру самоубийцы.
Фандера успокоился, и тут Арапов спросил:
– Вы служили?
– Да, был в действующей армии и комиссован в тысяча девятьсот сорок четвертом году по ранению.
– Сожалею. А куда было ранение?
– Да в плечо. Пуля навылет прошла, могу рубец показать.
– Увольте, мы же не врачи. А вот доктор наш, судмедэксперт, вас сейчас действительно осмотрит.
Фандера сделал удивленное лицо, но что он мог возразить?
Арапов позвонил по телефону, и через несколько минут в кабинет вошел судмедэксперт:
– Здравствуйте. В чем проблема?
– Надо осмотреть возможные следы ранений – рубцы, швы на теле этого гражданина.
– Попрошу раздеться.
На левом предплечье Фандеры след от ранения был – пулей был выхвачен изрядный кусок мышц и кожи с выходной стороны.
Эксперт направил на руку свет от настольной лампы и покачал головой:
– Еще ранения были?
– Осколочное, в левую ногу.
У Андрея от волнения заколотилось сердце: сейчас Фандера покажет протез, и справка Санупра подтвердится.
Подозреваемый завернул широкую штанину брюк: на голени – мелкие шрамы от осколков, но стопа на месте.
Сыщики переглянулись.
– Можете одеваться, – сказал эксперт. Потом он подошел к Арапову и что-то прошептал ему на ухо.
– Спасибо. Надеюсь, заключение будет?
– Если не срочно, завтра представлю.
Эксперт ушел, а Фандера стал качать права:
– Я фронтовик, кровь за Родину проливал, а вы обижаете меня, раздели. По какому праву? Я буду жаловаться вашему начальству!
– Имеете полное право, – спокойно ответил Арапов. – А сейчас я подпишу ваш пропуск, и вы можете быть свободны.
Фандера не мог скрыть радостно блеснувшие глаза.
Арапов вручил ему пропуск, и Фандера, демонстративно не попрощавшись, вышел.
Арапов тут же снял трубку и набрал номер:
– Он вышел. Одет… – Сыщик довольно точно описал одежду Фандеры.
Андрей подпрыгнул на стуле:
– Его же арестовывать надо, а вы ему пропуск…
– Ты знаешь, что мне шепнул эксперт?
– Откуда?
– Ранение на руке зашивал немецкий врач.
Несколько секунд Андрей переваривал услышанное.
– То есть?
– Он или в плену был, хотя сей факт нигде не указан, или служил у немцев.
– Тем более арестовывать его надо! Или в НКВД передать!
– НКВД уже нет, есть МГБ. И что ты передашь? Что ранения немецкий хирург зашивал? Мало.
– Так ведь уйдет!
– За ним «топтун» пошел из службы наружного наблюдения. Фандера сейчас занервничал, может совершить ошибку. Вот мы и посмотрим, что он делать будет.
Андрей был поражен: Арапов сейчас преподал ему урок мастерства высшего пилотажа. И ранение у Фандеры есть, но появляется немецкий хирург; и нога своя, не ампутированная. Уже ясно, что Фандера не тот человек, за которого себя выдает. И «топтун» из «наружки» за подозреваемым проследит – куда он пойдет и что делать будет. Однозначно – до эксперта и «топтуна» Андрей не додумался бы.
Ну, Арапов, молчун! Еще вчера, после того как он прочитал вопросы, записанные Андреем, он подготовился к допросу – эксперт, «топтун». Вот что значит опыт, мастерство, мудрость. Да, МУР не зря славится тонкой, тщательной работой и хорошими результатами.
– Ну что, любезный моему сердцу молодой человек, приуныл? Двадцать часов, пора по домам. Полагаю, с утра у нас будет много работы.
Глава 10
Перстень
Наверное, никогда еще Андрей не шел на работу с таким нетерпением. С желанием, с охоткой – каждый день, однако сегодня он практически бежал. Но все равно Арапов уже был на службе – сидел за столом, читая донесение «топтунов».
Едва поздоровавшись, Андрей спросил:
– Что интересного?
– Заходил наш фигурант по двум адресам. Один – на Чистопрудном бульваре, двадцать семь, другой – на Земляном валу, четырнадцать. На первом адресе он пробыл семь минут, на втором задержался на полчаса. Квартиры установить не удалось. И знаешь, что «топтуны» пишут? «Объект наш проверялся, причем довольно профессионально: использовал витрины, завязывал якобы развязавшиеся шнурки, резко менял направления движения». Только у нас «топтуны» опытные, таких не провести простыми приемами. К тому же их было двое, чтобы не примелькаться.