– А, вот оно что...
– протянул Мэт, глянув на Охотника.
– Пойду я, чего на обед подстрелю.

Мэт растворился в лесу, Охотник тоже, но с другой стороны. Сакс остался во главе отряда один.

– А мы с Пирсом в Ротенбит пойдем, - бросил Ушастый за спиной; его навьюченная добычей из обоза лошадь согласно фыркнула.
– Вот отоспимся - и сразу. Мать навестим, рыжей вдовушке крыльцо поправим. А, Сакс? Пошли с нами?

– Пойдем. Мать навестить надо, - снова подумав об отце, согласился Сакс.

Про рыжую вдовушку и мельникову сестру ему думать вовсе не хотелось, а вспоминалась снова Лиле. Правильно она ушла, хоть и жаль было отпускать. Но девице не место в лагере, среди голодных и озверевших без женской ласки мужиков. А фейри - тем более не место. Найдется еще какой умник, испугает ее железом - тогда Саксу ее вовек не найти.

До первых дозоров добрались перед самым закатом.

– Откуда столько добра-то?
– послышалось из кустов прежде, чем оттуда вывалился на тропинку смешливый вихрастый паренек с рукой в лубке.
– Никак, щучьего короля обобрали?

– Короля не короля, а асгейровых разбойников пощипали, - похвастал Ушастый.

– Да ну?

Паренек вытаращил глаза, а Ушастый принялся заливать: они-де герои, огненного змея, что мудрые напускают, не испугались, да стражи немерено положили, да щучий король теперь все локти искусает! Сакс поморщился: а ведь пару месяцев назад он бы и сам вот так, про полсотни стражи и колдовство, да на всю деревню. Дурной был, что твоя Тянучка.

– Хватит уже, - оборвал Сакс Ушастого.
– А то еще кто поверит в змея-то.

Вихрастый паренек разочарованно вздохнул: уже поверил.

– Долго вы, - сказал Саксу.
– Невеста твоя заждалась.

Какая-такая невеста, хотел переспросить Сакс, но подумал - если паренек верит в огненных змеев, такого понарасскажет, что мало не покажется. Лучше самому выяснить. Потому только кивнул и прибавил шагу. А паренек все выкладывал новости, соскучился, видать, в дозоре сидеть и на клены глядеть.

– ...а старик Фианн и говорит, колдовство все это!

Кажется, он все же пропустил в трепе вихрастого что-то любопытное.

– Колдовство?
– переспросил он.

– Ага! Настоящее колдовство! Не может быть, чтоб кузнец ваш безо всякого колдовства раскаленное железо руками хватал. И асгейрова вода на него показала, и память он потерял, потому что колдуны, коли колдовать не могут, вмиг становятся как дети малые.

– Сам он разум потерял, - буркнул Сакс.
– Мелет чушь, а ты и веришь.

– Не чушь, я сам видел!
– обиделся парнишка.
– Дунк прям так и нес котел с похлебкой, с огня снял и нес, а котел-то горячий, я попробовал!

В доказательство парнишка предъявил обожженный палец.

– Вот и говорю, чушь. Раз память потерял от того, что колдовать не может, как же он горячий котел-то взял и не обжегся?

Охотник за спиной фыркнул и тоже влез:

– Ты, сынок, с пятидесяти шагов в оленя не попадешь, а я с сотни белку подстрелю. Тоже, скажешь, колдовство?

– Ой... и верно...
– парнишка задумчиво почесал в затылке, глянул на Сакса, потом на Охотника.

– То-то же, - хмыкнул Охотник.
– Смотри, этак сам к мудрым за благословением пойдешь, а потом и в щучью стражу, десятину со своих же драть.

Парнишка аж споткнулся.

– Да я... да никогда... да чтоб мне...
– насупился.
– И вообще, я в дозоре. Недосуг мне, проходите быстрей.

– Вспомнил, надо же, - удивился Охотник.
– Не безнадежен.

Так в лагерь и вошли: впереди Сакс с Охотником, следом отряд, а Половинка отдельно, сам по себе. После обеда, Сакс видел, он шептался со своими. Верно, о молодом да глупом командире. К Мэту тоже подходил, но Мэт его послал в ближнее болото, с лягушками квакать.

Охотник задумчиво глянул на Сакса. Погладил бороду и буркнул:

– Иди-ка ты домой. Посмотри, как отец. Сам видишь, про подвиги и так найдется, кому рассказать

– Да уж найдется.
– Сакс оглядел своих бойцов, складывающих добычу на застеленной бревнами площадке посреди лагеря, и помогающих им повстанцев из тех, что либо на отдыхе, либо вовсе не покидают лагеря.
– Если что, ты же меня позовешь?

– Позову. Иди.

В последний раз оглянувшись на Половинку, о чем-то шепчущегося со стариком Фианном, Сакс побежал к дому. Не то что дому, так, оставшейся от кого-то из погибших бойцов землянке под крышей из дранки и дерна. Надо бы стены еще обшить изнутри деревом, а то отец зимой замерзнет, да и сейчас уже дожди холодные.