Сакс вскочил, со скрежетом отпихнув тяжелый стул, и устремился прочь - от правильных историй, от кривописания и дипломатии с арифметикой. Надо проветриться, успокоиться, чем-нибудь заглушить боль под ключицей и уснуть до завтра. А завтра снова - учиться. Потому что Лиле все равно вернется, и когда она вернется - он не допустит, чтобы ее обидели. Значит, в Тейроне должен быть мир. И Сакс должен иметь возможность ее защитить. От всех. Как угодно. Только чтобы она больше никогда не уходила.

В дверях он столкнулся с Кираном.

– С ног собьешь, лось!

Сакс лишь пожал плечами, мол, лося не заметил - сам виноват.

Вздохнув, канцлер посмотрел на Сакса снизу вверх, - когда это Киран стал ниже ростом?
– и вдруг усмехнулся.

– Заучился? Бывает. Это ничего, это мы поправим. Я собственно, за тобой пришел. Хватит чахнуть в пыли, пошли.

Как всегда, вовремя, подумал Сакс и молча последовал за канцлером. Помахать мечом или пробежаться десять раз вокруг стен дворца, вроде как ради тренировки королевской гвардии - сейчас будет в самый раз. Но вместо плаца или казарм пошли к людским, черной лестницей. Той самой, которой они с Лиле добирались до покоев принца Артура. Так что когда Киран отворил дверь в кладовку и приложил к стене за бочками асгейрово солнце, Сакс почти не удивился. Но и спрашивать, что задумал канцлер, не стал. Сказать по чести, ему было все равно.

Из дворца они с Кираном попали не в памятный овраг, а просто за дворцовую стену, прямо в один из тупичков верхнего города. Поплутав немного по закоулкам, вышли к таверне. Самой обычной таверне, только большой. Называлась она, Сакс сощурился на едва освещенную факелом у входа вывеску, "Золотая шпора". А нарисовано на вывеске было почему-то стремя.

– Давай, заходи. Здесь отличные кобылки, тебе понравится, - хмыкнул Киран и подтолкнул его в спину.

В полутемном зале было шумно, дымно и пахло пивом вперемешку с какими-то сладкими цветами. У дверей их встретил чисто умытый верзила в жилете мехом наружу, в один взгляд оценил дороговизну дублетов, поклонился и предложил благородным сэрам самый лучший столик в самом удобном углу. Единственный свободный на всю таверну.

Киран уселся, как всегда, спиной к стене и лицом к двери, вытянул ноги. Сакс сел рядом - тоже чтобы видеть зал и дверь, эту киранову науку он усвоил сразу, в отличие от сворой драной геральдики.

– Устал от дворца.
– Киран тяжело вздохнул и тут же кивнул подбежавшей подавальщице с большим кувшином.
– Давай сюда, девочка!

Подавальщица поставила кувшин и две кружки на стол, при этом наклонившись так, что грудь чуть не вывалилась из низкого выреза блузы. Вообще здешние подавальщицы выглядели непривычно ярко и вызывающе. И высоко подтыкали юбки, выставляя напоказ ноги чуть не до колена.

– Мой лорд желает что-то еще?
– Подавальщица повела плечами и улыбнулась, не то томно, не то устало.

– Перекусить бы тоже не помешало. Попозже.
– И шлепнул девицу по заду.

Девица кивнула и пошла прочь. Походка у нее тоже была странная, непонятно почему притягивающая взгляд.

Пока Сакс пялился на девицу, Киран разлил наливку в кружки, протянул одну Саксу и велел:

– Пей до дна!
– Сам тут же ополовинил свою, довольно крякнул и занюхал рукавом.

Принюхавшись, - наливка пахла сливой, - Сакс выпил разом полкружки, задохнулся: на вкус наливка была - чистый огонь, похлеще, чем Лилины выморозки.

– Пацан, - усмехнулся Киран и опять потянулся к кувшину. Поднял, встряхнул, прислушался к плеску.
– Хорошо под мануфактуру пошло. Что смотришь, пей! Тебе полезно.

Полезно, так полезно. Наливка и впрямь была хороша, если не заглатывать по полкружки. Сладкая, терпкая и густая, как сок перезревших слив. Мама тоже делала такую, правда, легче и прозрачнее.

От воспоминаний о доме внутри стало непривычно тепло, спокойно, подумалось, что теперь наливку мама делает не только для отца, но и для Грэма. Слава Матери, в приграничной стычке с луайонцами он уцелел, лишь получил рану в бедро. Будут с отцом вместе хромать, только на разные ноги. Зато живой и с годовым жалованьем десятника. Для деревни - огромные деньги, можно новый дом ставить и племенного жеребца покупать. И жениться, Грэм - не то что Томас, к сестре мельника бегать не будет, он мужчина основательный.

В столице им увидеться не довелось, брат прямо с границы отправился в Оквуд.

Сакс за эти полгода съездил домой только раз. Отец его обнял, видно было - гордится, а мама от радости чуть не заплакала. Сказала, Грэм уже почти не хромает, ушел в лес, вернется только к вечеру. А брат уже и невесту присмотрел... пока говорила про невесту, все посматривала на Сакса, а потом и прямо спросила - что ж Лиле-то не привез?

Ответить маме не получилось, слов не нашлось. Но мама все поняла, обняла его и расплакалась. А у него слез не было, зато как наяву слышался голос Лиле: "Я вернусь, Эри, ты только дождись, ладно?"