– Разумеется. Но не любой ценой.

Мистер Твистер прищурился.

– Вот как. И что же для вас неприемлемо?

– Я бы предпочел сначала узнать, что хотите вы.

– Не тревожьтесь, разумеется, ничего незаконного.
– Он усмехнулся.
– Мой интерес - реклама. Заниматься выставкой будут профессионалы, за мной только финансы. И согласование темы.

Обтекаемость мистера Твистера была неприятна. Ничего незаконного? Как будто самые большие подлости делаются не законопослушными гражданами с чистенькими руками.

– Прошу прощения, но реклама чего? Не все мои работы могут способствовать успешным продажам пива или избранию господина Жириновского президентом.

– Строительная компания "Хрустальный город".

Название казалось смутно знакомым, но не в связи со скандалами, так что Ильяс согласился. Без особых расшаркиваний, да и вообще ему Элин не нравится. Что-то в нем было чуждое, холодное. И про Лильку ему говорить не хотелось, словно владельцу газет-пароходов может быть какое-то дело до непрофессиональной модели. Но раз уж мистер Твистер изволил спросить, пришлось.

– Тема - Тишина. Лилия Тишина. Думаю, к концу сентября материал будет готов.

Владелец пароходов посмотрел на него как-то странно и спросил:

– Ваша модель здесь? Хочу на нее взглянуть.
– Усмехнулся и добавил: - На нее одну, без вас, Илья Сергеевич. Завтра мой секретарь с вами свяжется, обговорите детали.

И, не прощаясь, ушел к тусняку. А Вовчик, подслушивавший под дверью, зашел, не выждав для приличия и минуты.

– Ну?
– перегородил плечами дверь, вихры дыбом, на щеке помада, в глазах детское любопытство.- Колись, мне ж интересно!

– Мне тоже интересно, Вовчик, откуда у тебя такие знакомые?

– Откуда-откуда. Снимал я для его компании. Нормальный мужик.

– Для "Хрустального города" снимал? Название это, черт...
– Ильяс подергал себя за бороду.
– Ладно. Это уже паранойя.

– С острого недотраху, ага, - ухмыльнулся Вовчик.

– Короче, если этот твой нормальный мужик не передумает, будет выставка.

– Тогда будет. Мужик - кремень. Давай-ка по такому случаю?..
– Жестом фокусника вынул из-за спины бутылку коньяка и подмигнул.
– Пока там тусня тусит.

К горлу подкатила тошнота, вспомнились Лилькины несчастные глаза и синяки на запястье. Вовчик целую секунду пялился на него, как на новые ворота, а потом загоготал.

– Что, до сих пор?.. Ну ты даешь. Глотни уже, полегчает. Отличный коньяк, кстати.

Отхлебнул сам, из горла, и протянул бутылку.

Ильяс сморщился и помотал головой.

– Твоих ковров жалко. И вообще, пора Лильку забирать, пока не съели.

– Отравятся, - хмыкнул Вовчик и, обняв Ильяса за плечи, потащил в студию, при этом фальшиво напевая про волшебника в голубом вертолете и дирижируя бутылкой.

Лильку не съели. Но смотрели на нее, беседующую с мистером Твистером и попивающую дайкири, как на врага народа. К гадалке не ходи, как только мистер уйдет, набросятся.

– Погоди.
– Остановил Вовчика у края стеклянной стены, на входе в студию.
– Господин меценат желали побеседовать с моделью наедине.

– Без ревнивого Отелло? И правильно. О... кажется, мадам Айзенберг.
– Вовчик хмыкнул и, увидев, как Ильяс скривился, замотал головой.
– Я это лихо не звал. Честно! Я себе не враг!

Все-таки загоготал, гад, и тут же смотался к гостям, по пути раскланявшись с брюнеткой, одетой в стиле двадцатых.

– Ильяс, котик, вот ты где, - пропела мадам.

Несколько ближайших гостей тут же обернулись и уставились на нее в ожидании очередного пиар-скандала. У мадам по плану не менее одного шоу на вечер, иначе ей жить скучно.

Обойдутся без шоу. Еще не хватало, чтобы Лилька увидела его с этой бешеной пираньей!

Ильяс отступил почти до Вовчикова кабинета, так, чтобы его не было видно через стекло. Мадам остановилась напротив, хищно сощурилась и вместо приветствия протянула подзаморенную фитнесом и диетами лапку - для поцелуя. Желательно, коленопреклоненного.

Лапку Ильяс не заметил, сунул руки в карманы, - чтоб не слишком чесались придушить, а то он сегодня в образе, в истерике и за себя не отвечает, - и привалился спиной к стене, под откровенной фоткой де труа.

– И вам не хворать, Людмила Анатольевна, - сказал любезно, ну чистый лорд.

Мадам изогнула выщипанную бровь, снисходительно фыркнула и повелела:

– Послезавтра летишь со мной в Бомбей, котик. Недельки на три.

– Сожалею, Людмила Анатольевна, - еще любезнее.
– В мои планы Бомбей не входит.