Ребус понимал, о чем говорит отец Дейви. Дод Саутар сел на диване.

— История есть история, верно я говорю? Протестанты правили в Ольстере сотни лет. И никто там не собирается за просто так отдавать власть. Даже если те другие будут стрелять из снайперских винтовок, подкладывать бомбы и не знаю что еще. — Он вдруг заметил, что Ормистон выключил пленку. — Разве не так? Это религиозная война, вот и весь сказ.

— Когда-нибудь бывал там? — спросил Ормистон. Дод замотал головой. — Тогда какого хрена ты тут разглагольствуешь про то, чего знать не знаешь?

Дод смерил их вызывающим взглядом и встал:

— Я все знаю, приятель, так что ты не думай.

— Да-да, конечно, — буркнул Ормистон.

— Я думала, вы пришли сюда поговорить о Дейви?

— Мы и говорим о Дейви, миссис Саутар, — тихо ответил Ребус. — Только не впрямую. — Он повернулся к Доду Саутару. — Ваш сын много чего унаследовал от вас, мистер Саутар.

Дод Саутар перевел воинственный взгляд с Ормистона на Ребуса:

— Неужто?

Ребус кивнул:

— К сожалению, так оно и есть.

На лице Дода Саутара появилась злобная гримаса.

— Постой-ка, приятель. Какого рожна? Ты думаешь, можно вот так вваливаться к людям и…

— От таких, как вы, я прихожу в ужас, — холодно сказал Ребус.

Он не преувеличивал. Дод Саутар с его мокротным кашлем ужасал его больше, чем десяток Кафферти. Его невозможно изменить, спорить с ним бесполезно, достучаться до него нельзя. Он как лавка с табличкой «Закрыто» — хозяин ушел домой.

— Мой сын хороший мальчик, я его правильно воспитал, — сказал Саутар. — Дал ему все, что мог.

— Некоторым счастье на роду написано, — сказал Ормистон.

Слова Ормистона сработали. Саутар бросился на него через узкое пространство комнаты, низко опустив голову и выставив перед собой кулаки, но Ормистон увернулся, и Саутар-старший врезался в полку. Вконец разъярившись, он повернулся к полицейским, остервенело размахивая руками, выплевывая неразборчивые ругательства. Когда он кинулся на Ребуса, тот отклонился назад, и удар его не достал. Но Ребус решил, что с него хватит. Он впечатал колено в пах Саутару.

— Привет из Куинсферри, — сказал он, когда Дод рухнул на пол.

— Дод! — миссис Саутар бросилась к мужу.

Ребус жестом дал понять Ормистону: «Уходим».

— Вон из моего дома! — закричала им вслед миссис Саутар.

Она встала в дверях и принялась громко браниться и причитать. Потом, хлопнув дверью, вернулась в квартиру.

— С кассетой был хороший ход, — сказал Ребус, когда они спускались по лестнице.

— Я так и думал, что вы оцените. Куда теперь?

— Уж раз мы здесь, — сказал Ребус, — то, может, в молодежный клуб?

Они вышли из дома и ничего не слышали, пока рядом с ними не грохнулась ваза, разбившись на тысячу осколков — почище любой шрапнели. Из окна высовывалась миссис Саутар.

— Мимо! — крикнул ей Ребус.

— Господи, — выдохнул Ормистон.

У здания молодежного центра сидела обычная группка смурных подростков, подпирая спинами стены и двери. Ребус даже не стал спрашивать их о Дейви Саутаре. Ухо у него пощипывало, хотя и не горело, но в носу он ощущал тупую пульсирующую боль. Узнав Ребуса, юнцы вскочили на ноги.

— Добрый день, — сказал Ормистон. — Вы, кстати, правильно сделали, что встали. Сидеть на камне вредно, от этого бывает геморрой.

Внутри на сцене сидели Джим Хей и его труппа. Он тоже узнал Ребуса.

— Представляете? — сказал он. — Нам приходится дежурить тут по очереди. Иначе они всё растащат.

Ребус не знал, верить ему или нет. Его больше интересовал парнишка, сидевший рядом с Хеем.

— Помнишь меня, Малки?

Малки Хастон покачал головой.

— У меня к тебе два вопроса, Малки. Хочешь здесь поговорить или поедем в участок?

Хастон рассмеялся:

— Вы меня отсюда не сможете забрать, если я сам не захочу.

В его словах был резон.

— Тогда поговорим здесь, — сказал Ребус.

Он повернулся к Хею, и тот поднял руки:

— Я знаю, вы хотите, чтобы мы пошли перекурить.

Он встал и увел за собой труппу. Ормистон встал у дверей, чтобы никто не вошел.

Ребус сел на сцене рядом с Хастоном, подвинулся к нему поближе, чтобы парню стало не по себе.

— Я ничего не сделал и говорить вам ничего не буду.