– А! – Джозеф вскочил с места. – Вот и моя жена! Голубушка, это мама нашей Валери!

Мод сунула под мышку зонтик и спокойно протянула руку.

– Как поживаете? – вежливо произнесла она. – Я собираюсь в церковь, но Джозеф о вас позаботится.

Джозеф, Матильда и Пола не сомневались, что после приезда миссис Дин Мод отменит поездку в церковь, но та молча выслушала их доводы и осталась при своем. На все уговоры Джозефа, твердившего о хозяйском долге, его супруга отвечала, что не считает себя хозяйкой в Лексэме.

– Но послушай, дорогая, – увещевал он, – здесь больше нет замужних женщин. Это твой дом…

– Я никогда не считала Лексэм своим домом, – возразила Мод.

Джозеф махнул рукой. Матильда попробовала зайти с другого конца: она сказала, что Мод – старшая дама в доме и не может оставить миссис Дин на попечение других гостей.

Мод заметила, что никогда не вмешивалась в дела Лексэма.

– А кто просит вмешиваться? Надо просто позаботиться об этой женщине. Показать ей комнату и все остальное.

– Джозеф отлично с этим справится, – не моргнув глазом ответила Мод. – Странно, вчера вечером я подумала, что могла оставить книгу в маленькой столовой, но сегодня посмотрела, а ее там нет. Досадно.

Матильда оставила свои попытки и, поскольку тоже не считала себя хозяйкой дома, наотрез отказалась выполнять ее обязанности.

Закончилось все тем, что Мод, полностью одетая и готовая к поездке, вяло пожала руку миссис Дин и объяснила, что всегда ходит в церковь на Рождество.

– Надеюсь, вы не думаете, что я хочу помешать вашим планам? Ни за что на свете! – воскликнула миссис Дин.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Прошу прощения, что свалилась вам на голову в такое время, – энергично продолжила миссис Дин. – Но я уверена, дорогая миссис Джерард, вы поймете чувства матери.

– У меня нет детей. И я совсем не против вашего приезда. Это большой дом: каждому найдется место.

– Приятно, когда можешь в любой момент принять друзей! – не сдавалась миссис Дин. – Я вам завидую – вы живете в таком красивом месте.

– Людям часто нравится наш дом, – кивнула Мод. – Но я не люблю старых зданий.

Миссис Дин не нашлась что ответить и сочувственно понизила голос:

– Позвольте выразить вам глубочайшие соболезнования в связи с вашей потерей.

Однако и эта атака оказалась тщетной.

– Да, нас всех это очень шокировало, – признала Мод, – но я никогда не любила своего деверя, поэтому для меня его смерть не такая уж большая потеря.

Джозеф неловко заерзал и бросил умоляющий взгляд на Матильду, которая спустилась с лестницы и присоединилась к Мод. Его спасителем оказался Старри, появившийся в коридоре из глубины дома.

– Машина подана, – доложил он.

– Кстати, а где мой автомобиль? – спохватилась миссис Дин. – Там остались мои вещи – чемодан, шляпная коробка и дорожный несессер. Кто-нибудь принесет их сюда?

– Ваш шофер, мадам, проехал к заднему входу. – Дворецкий смерил презрительным взглядом безвкусно одетую женщину, полагавшую, что багаж вносят через парадное крыльцо. – Уолтер отнесет вещи в голубую комнату, – добавил он, обратившись к Джозефу.

Величественные манеры Старри и нерушимое спокойствие Мод слегка приструнили миссис Дин.

– Благодарю вас, – робко пробормотала она.

Старри прошествовал к передней двери и открыл ее для Мод и Матильды. Джозеф поинтересовался, где Стивен.

– Мистер Стивен, сэр, – ответил Старри ничего не выражавшим тоном, – катает шары в бильярдной.

– Ох-ох-ох, – непроизвольно вырвалось у Джозефа, и он бросил на миссис Дин извиняющийся взгляд. – Нынешняя молодежь так… легкомысленна. Он не нарочно, поверьте. Просто не думает головой!

– О, немного бунтарства нам не повредит, – широко улыбнулась та. – Я понимаю Стивена – своенравная, необычная натура. Давайте к нему заглянем?

Джозеф сомневался, что это хорошая идея, но подумал, что Стивен достаточно хорошо знает свою будущую тещу, и молча повел ее в бильярдную.

Посреди комнаты стояла во всей красе рождественская елка, и миссис Дин восхищенно ахнула, прежде чем обратиться с приветствием к Стивену.

– Мальчик мой! – воскликнула она. – Я примчалась сразу!

Стивен стоял в рубашке с закатанными руками и отрабатывал рикошетные удары. Он окинул взглядом позицию на столе, убедился, что шары расставлены правильно, выпрямил спину и произнес: