Шрифт:
– Если вы не выберетесь сюда поскорее, – холодно отрезал Найджел, – вы вообще не выберетесь.
– Ну и что? Кому какое до этого дело? Вас это не касается.
– Джимми ударили ножом, и…
– Да, я знаю, моим ножом. Поэтому лучше мне прыгнуть вниз и поставить на этом точку. Разве не так?
– Лучше вылезайте и расскажите мне, что вам известно об этом.
Глаза на бледном как мел лице округлились, в них опять заиграло безумие.
– Я ничего не знаю!.. Я…
– В жизни не вел более дурацкого разговора. Я замерзаю, мне хочется спать. Джимми жив, он не умрет. А вы умрете, если еще немного здесь повисите. Через пятнадцать секунд после того, как отпустите парапет, вы грохнетесь на мостовую. Сознания вы не потеряете, и вам покажется, что вы летите много дольше пятнадцати секунд. А когда вы ударитесь о землю, вы не обязательно сразу умрете. Люди падали с куда большей высоты и отдавали Богу душу лишь через несколько дней, после страшной агонии. Зачем вам все это, если ни я, ни полиция вовсе не думаем, что это вы напали на Джимми?
На лбу у Сквайерса выступили капельки пота, он впился глазами в Найджела. Наконец он произнес:
– Даете слово?
– Даю.
– Хорошо. Помогите мне.
Найджел лег на карниз, вытянувшись во весь рост, и ухватил Мерриона за запястья. Ноги Мерриона скребли по гладкой стене. Он дышал со всхлипами.
– Не могу! У меня не осталось сил! Я…
– Подтягивайтесь, черт вас побери! Нечего распускать сопли!
Грубость, видимо, подействовала на Мерриона. Он выругался и кое-как вскарабкался на освещенный карниз. Здесь он несколько секунд бессильно рыдал.
– А теперь соберитесь! – поторопил его Найджел. – Нам придется ползти до окна кабинета Джимми, остальные заперты изнутри…
Ни с того ни с сего Меррион Сквайерс прервал его:
– Найджел, вы только что спросили меня…
– Вы не готовы? Можно не спешить. Отдохните…
– Нет, я не об этом. Вы спросили: «Зачем вам все это?» – Он конвульсивно дернулся. – Я вам отвечу. Затем, что я не уверен, я ударил Джимми ножом или нет.
Секретная папка
– Я же знаю, что это не может не выглядеть подозрительно. Особенно после моей ссоры с директором. Помните макеты для тихоокеанской серии? – сказал Меррион Сквайерс.
– Босса не убивают за то, что он вам устроил разнос.
Меррион бросил на Найджела быстрый взгляд, не то вызывающий, не то настороженный.
– Не забывайте про ирландский темперамент, мой мальчик. Ирландцы мстительны. Они никогда не прощают обид.
– Знаете, если вы хотите сделать признание, лучше подождите суперинтенданта. Он вот-вот подъедет.
Найджел Стрейнджуэйз, закончив завтрак, встал из-за стола и принялся мерить шагами комнату Мерриона. Было без четверти девять утра. Вчера вечером, когда они сняли Мерриона с карниза, он был в таком состоянии, что допрашивать его было по меньшей мере бесполезно. С согласия Блаунта Найджел отвез Мерриона на полицейском автомобиле домой и остался у него ночевать. Полицейский в штатском, который по настоянию суперинтенданта тоже дежурил там, только что сменился. Осмотр здания министерства мало что дал; лишь на первом этаже нашли одно незапертое окно, что могло говорить о чем-то, но могло и не говорить. Сейчас полиция занималась этим.
– Должен сказать, очень непривычно видеть вас в роли детектива, – говорил Меррион. – Лучше бы вы оставались кем были: суровым, но справедливым начальником редакционного отдела. Вам-то самому не противно следить за своими коллегами?
– Я тоже совсем не рвусь в сыщики. Но с другой стороны, следить мне нравится. Наверное, это врожденная любознательность. Я ведь собираю человеческие слабости, как Харки коллекционирует… Послушайте: какая великолепная, какая удивительная работа!
Найджел держал в руках рисунок, сделанный Меррионом, и делал вид, будто только что увидел его. На самом деле нашел он его давно, когда, проснувшись, копался в залежах похожей на сорочье гнездо гостиной.
– Это миссис Лейк вам позировала? – спросил он.
– Вот такого рода «человеческие слабости» вы собираете? – ответил Меррион с раздражением.
– А что тут такого? Разве это предосудительно – нарисовать головку и плечи хорошенькой женщины? Не понимаю.
Меррион нахмурился и ответил не сразу.
– Да, она мне позировала. Я не умею рисовать по памяти.
– Вы хорошо с ней знакомы?
– Я пытался за ней ухаживать, если вы это имеете в виду.
– Вовсе не это. Однако коль скоро вы подошли к вопросу под таким углом…
– А под каким углом вы предпочитаете подходить к хорошенькой женщине?
– А результат?.. Был?..
Сквайерс бросил на Найджела неуверенный взгляд, потом посмотрел на портрет у него в руках. Он, казалось, не мог решить, обижаться ему или нет. В конце концов он желчно улыбнулся:
– Ничего особенного. Иметь я ее, как говорится, не имел. Так, несколько поцелуев. Она – очень глубокое и очень холодное озеро.
– Видно, глубокое столкнулось с глубоким. Она все еще любит Джимми, как по-вашему?