В МГУ М. В. Панов обсуждал только что вышедшие работы, например в конце 60-х – четырехтомник «Русский язык и советское общество» (запомнилось удивительное чувство стиля докладчика, четко и остро реагировавшего на нюансы полемики). На кафедре русского языка М. В. Панов обсуждал и готовящиеся к печати публикации – учебник по фонетике и фонетический раздел учебника под ред. В. А. Белошапковой. На филологическом факультете Михаил Викторович нашел единомышленников – многих из авторов «Словаря юного филолога». Здесь же он выступал в конце 70-х с докладом, в котором представил неосуществленный, к сожалению, проект толкового словаря нового типа – словаря «наивных», по Щербе, определений слов. Идея была воспринята с интересом, но должной поддержки тогда не нашла. Он вновь примерно на два десятилетия опережал свое время. Тогда, в конце 70-х, на кафедре и на факультете (да и в целом в нашей науке) не было сегодняшнего интереса к языковой картине мира. Теперь, если бы Михаил Викторович вновь обратился с призывом писать словарь наивных понятий, он нашел бы много сторонников. Поздно…

Хочу сказать еще об одном. Думаю, по-человечески правильно и справедливо, что филологический факультет МГУ нашел, пусть и с изрядным опозданием, возможность исправить вопиющую несправедливость 70-х: Михаил Викторович Панов, истинный университетский профессор по роду своей многолетней лекционной деятельности, по своей высочайшей научной квалификации и уникальному педагогическому мастерству, лектор, которого искренне уважали студенты, ушел из жизни, будучи формально профессором МГУ (уточнение: профессором на полставки, в дополнение к основной профессорской работе в Открытом университете, – вряд ли умаляет значимость решения, что четыре года тому назад было принято на факультете). У кафедры русского языка и у М. В. Панова были планы творчески переработать с учетом изменившейся научной ситуации «Словарь юного филолога». Эти планы, к сожалению, не успели осуществиться.

…А боль,
нестерпимая, —
пусть она схлынет!
Отойдет!
Или хоть замрет, затаится…
Белые хлопья
падают, падают.
Забвенье.
Тишина. Снег.

(М. Панов. Декабрь сорок шестого. 1946)

Тишина и снег– очевидно, ключевые слова в поэтическом творчестве Панова. Неслучайно по последней строчке этого стихотворения названа его книга стихов.

Умер Михаил Викторович в день, хорошо известный всякому соотечественнику, – в Димитриевскую родительскую субботу, когда на Руси идет поминовение всех усопших, и прежде всего воинов. Это совпадение кажется теперь отнюдь не случайным.

В день похорон, когда друзья и коллеги прощались с Михаилом Викторовичем Пановым, мела (правда, лишь утром, робко и недолго) поземка. По следам первого в том году снега в вечную тишину уходил Мастер, Ученый и Учитель. Все было так, как предсказывалось 55 лет тому назад: «Тишина. Снег»…

Но не будет забвения. Михаил Викторович Панов останется в нашей памяти, как и то время, в которое он жил и которое связано с воспоминаниями о нем. А те, кто придет после нас, будут знать его книги. И это – навсегда.

I. Автобиография M. В. Панова

Автобиография

Я родился в 1920 г. в семье служащего. После окончания средней школы поступил в Московский государственный педагогический институт на филологический факультет. Этот факультет был в 30-е гг. одним из центров лингвистической мысли; преподавателями кафедры русского языка были крупнейшие представители Московской лингвистической школы. Они много внимания уделяли воспитанию у студентов научного лингвистического мышления, готовили квалифицированных учителей.

Я со второго курса получал повышенную стипендию. С благодарностью вспоминаю внимание ко мне А. М. Сухотина, А. Б. Шапиро, А. А. Реформатского.

Окончил институт уже во время войны, осенью 1941 г. С октября 1941 г. – в действующей армии. В рядах Советской армии воевал под Москвой, на Кавказе, на Украине, в Румынии, Болгарии, Венгрии. Военная специальность – противотанковая артиллерия. Награжден орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу» и другими медалями. Демобилизован в конце 1945 г.

В Москве работал учителем русского языка. В 1952 г. защитил кандидатскую диссертацию на филологическом факультете Московского педагогического института им. Потемкина; работал преподавателем на кафедре русского языка этого института.

В 1958 г. акад. В. В. Виноградов пригласил меня в Институт русского языка АН СССР; несколько позднее – на кафедру русского языка в МГУ (по совместительству с основной работой). Общение с В. В. Виноградовым, В. Н. Сидоровым, А. А. Реформатским во время работы в Институте русского языка много дало для формирования моих лингвистических взглядов. В МГУ много лет читал лекции по широкому кругу вопросов теории русской фонетики и грамматики. Лекции продолжались до настоящего времени.

Основное место работы с 1971 по 1991 г. – Институт национальных школ РСФСР. Были написаны и напечатаны учебники по русскому языку и научные исследования, посвященные национальной (нерусской) школе РСФСР. В 1991 г. прекратил в нем работу в связи с ликвидацией института.

В 1990 г. вышла моя большая работа «История русского литературного произношения XVIII–XX вв.» (изд. «Наука», 450 с.) – итог моих многолетних занятий. В этой работе сделана попытка выяснить закономерности развития русской произносительной системы за последние три века.