— Пошел отсюда, — сказала Салли, продолжая улыбаться. Похоже, я единственный неулыбающийся человек во всем Финиксе, подумал я про себя. Меня все время преследовали воспоминания о Билле Барнсе. Ему, понятное дело, не до улыбок. Глядя на Бобби, я мучительно пытался вспомнить, какое отношение он имеет к Барнсу, была тут какая-то связь, которую я никак не мог уловить. Наконец вспомнил.

— Что-то я давно тебя не видел, Бобби, — сказал, хмурясь, Кавана.

Бобби сделал вид, что не расслышал.

— Если вы хотите что-то узнать о Финиксе, — сказал он, — то не спрашивайте у Меррилла. Он тут всем владеет и, если вы не будете осмотрительны, тут же вам что-нибудь всучит и официально оформит. Если вы хотите что-нибудь узнать об этом городе, спросите у меня. Я вам объясню, где здесь лежат деньги.

— Послушайте, — сказал я, — о чем хотел переговорить с вами Барнс?

— Вот здесь вы меня подловили, Форрест. Если это так важно для вас, то надеюсь и молюсь, чтобы бедняге Биллу стало лучше — тогда вы сами сможете спросить у него.

— Он говорил мне, что у вас была назначена встреча в отеле «Жарден».

— Вас зовут Форрест? — спросила Дженни, морща свой хорошенький носик, — Как лес, где растут деревья?

— Любой мужчина, достаточно взрослый, чтобы носить такие сапоги, милая, — сказал Бобби, кивая на меня, — может называть себя, как хочет. Я сожалею, Форрест, но ничем не могу вам помочь. Если Барнс сказал вам, что он намеревался встретиться со мной, то меня это не удивляет. Он репортер, а вы знаете сами, что репортеры вряд ли скажут, с кем они в действительности хотят встретиться. Билл — мой друг, и очень возможно, он использовал мое имя в качестве ширмы. А может быть, и нет. Как бы то ни было, он ничего не говорил мне. Извините, но мне нужно поговорить с моим другом из команды «Феррари». Был рад познакомиться с вами. — Он отошел.

Маленькая попка Дженни, обтянутая короткими белыми шортами, посылала мне привет, когда ее хозяйка удалялась, покачивая бедрами.

— Если у Бобби имеются друзья в команде «Феррари», — сказал я, — то вряд ли ему нужны враги.

— Может быть, он и не нуждается в них, — ответила Салли, глядя ему вслед и уже не улыбаясь, — но у него врагов очень много, и он постоянно наживает новых.

— Ну, я думаю, вы сможете продолжать ссориться и без меня, — сказал Меррилл Кавана, делая вид, что огорчен и что должен уйти. Он посмотрел вслед Бобби и Дженни, которые завернули на площадку «Феррари». Там стояли столы, накрытые красными скатертями, а официанты были в желтых рубашках с изображением скачущих черных лошадей на нагрудных карманах. — Я пойду в контору «Красного пути», посмотрю, что там делается. — И он пошел, слегка кривоногий, широко расставляя белые ботинки.

Мы с Салли остались стоять и некоторое время молча смотрели друг на друга. На треке раздавался то растущий, то спадающий рев двигателей. Люди, толпившиеся на площадке, обходили нас.

— А теперь скажите мне, мистер гонщик, кто, по-вашему, победит сегодня?

— Вы всегда бросаетесь камнями в людей или это был ваш особый выбор?

— Я бросаю только в грубиянов, — ответила она. — Хотите верьте, хотите нет, вначале вы мне даже понравились. Мне показалось, что вы не похожи на других. Мне так надоели все наши старые задницы. Но мне и впрямь стало противно, когда вы, начав по-дружески, потом вдруг выдали эту глупую историю о том, будто вам принадлежит моя земля. Это ведь даже не смешно, понимаете?

— Если бы вы в течение десяти лет платили налоги за эту землю, вам это также не показалось бы смешным.

— Знаете, Форрест, я в последнее время так устала от людей. Вы такой же, как все, кто окружает меня. Вы знаете, что такое грецкий орех? Это орех с твердой скорлупой, но не настолько твердой, чтобы нельзя было его расколоть. — Она замолчала, глядя на меня. Потом слегка тронула мои скрещенные на груди руки, ее голубые глаза смотрели на меня. — На самом деле это не имеет к вам ни малейшего отношения. Я знаю, что я сегодня слишком нервная. Билл Барнс был мне хорошим другом, и я очень переживаю.

— Да, он тоже говорил о вас.

— Так вы знали Билла? Вы действительно разговаривали с ним? Я думала, вы просто дразнили Бобби. Что же он говорил?

— Он сказал, что вы замкнуты.

— Замкнута. — Салли на мгновение закрыла глаза, а когда снова взглянула на меня, лицо у нее было хмурое. — Да, пожалуй, можно сказать и так. — Она какое-то время смотрела в землю, потом вновь подняла глаза. — Я не знаю, женаты вы или нет, Форрест, но примите совет опытного человека, не следует связываться с замужней женщиной. Вы понимаете, что я имею в виду? Так он так и сказал — замкнутая?

— Хотите увидеть его?

— Я не смогу этого вынести. Говорят, он в сознании?

— Иногда приходит в себя, — сказал я. — Но думаю, вам действительно не стоит заходить туда. Наверное, он уже никого не узнает. И я не узнал бы его.

— Он никогда не говорил о вас. Откуда вы знаете Билла?

— Я его не знал — только видел пару дней назад в редакции газеты в течение десяти минут. Но он мне понравился. Мы договорились пообедать вместе, и он обещал рассказать мне об очаровательной женщине, которая бросается камнями в незнакомых людей.